Герман Геринг — маршал рейха

Тогда Геринг, выполняя просьбу Эммы, сумел вытащить его из штаб-квартиры партии, куда его доставили, предварительно сильно избив, и перевел Клаузенера в министерство транспорта. Но затаенная злоба быстро не проходит, и теперь он услышал, что Клаузенер арестован эсэсовцами и умерщвлен.

Это окончательно убедило Геринга, что расстрелы пора прекращать. Штурмовики были уже разгромлены. Лишившись верхушки, они утратили потенциальную способность к мятежу и теперь были неопасны. Воскресным утром 1 июля он лично явился к Гитлеру и попросил его дать эсэсовским головорезам отбой.

Все это произошло в течение одного дня. Геринг представил список тридцати двух казненных штурмовиков, а Гитлер получил из Мюнхена и некоторых других городов еще сорок фамилий. Общее число семьдесят два Геринг позднее представил в рейхстаге как количество убитых и казненных. На самом же деле их было намного больше, но на тот момент о них никто ничего не сообщил, и лишь позднее стали поступать сведения о найденных трупах.

Гитлер, который весь день 30 июня находился в состоянии полуистерики, 1 июля начал успокаиваться, а встретившись с президентом Гинденбургом, совсем воспрял духом. Вместо того чтобы устроить ему разнос за учиненное кровопролитие, старик начал бормотать слова поздравления. «Когда того требуют обстоятельства, — примерно так заявил он, — никто не должен уклоняться от решительных действий. Если необходимо пролить кровь, пусть это случится».

Герингу он отправил следующую телеграмму:

«Министр-президенту генералу^[10]Герингу, Берлин

088/телег. 4012

Примите мое одобрение и благодарность в связи с вашими успешными действиями по подавлению государственной измены.

С дружественной благодарностью и приветом

(Подпись) Гинденбург».

Схожая телеграмма была направлена и Гитлеру, и, опубликованные в газетах, они произвели на немецкий народ соответствующее впечатление. Как впоследствии написал Альберт Шпеер, «фельдмаршал первой мировой войны был для добропорядочных бюргеров личностью в высшей степени уважаемой… Еще с тех пор, как я был школьником, он служил для меня олицетворением самой власти. И то, что акция Гитлера была одобрена этим верховным арбитром, очень успокаивало».

Однако в качестве героя дня чествовали именно Геринга — как человека, который вдохновлял фюрера и своими умелыми действиями по ликвидации мятежа уберег нацию от кровавой гражданской войны. Теперь, когда он проходил по улице или проезжал в открытом автомобиле, публика приветствовала его одобрительными возгласами и аплодисментами.

«Это не случайно, — пишет дальше Шпеер, — что после путча Рема правые, представляемые рейхспрезидентом, министром внутренних дел и генералами, выстроились за Гитлером. Нет, этим людям не был присущ крайний антисемитизм, который исповедовал Гитлер, они вообще презирали этот выплеск плебейской злобы — их открытое проявление симпатии к Гитлеру после истории с путчем имело иное основание: в кровавой чистке 30 июня 1934 года было ликвидировано сильное левое крыло партии, представленное главным образом членами СА».

2 августа 1934 года, через двадцать лет после объявления мировой войны, которая сделала его знаменитым, генерал-фельдмаршал Пауль Людвиг Ханс фон Бенкендорф унд фон Гинденбург скончался в замке Нойдек. Ему было почти восемьдесят семь лет.

Не прошло и часа после смерти старого рейхспрезидента, как было объявлено, что теперь этот пост будет объединен с должностью рейхсканцлера и что Адольф Гитлер становится главой государства и верховным главнокомандующим вооруженными силами рейха. Против нововведения никто не возразил. Правые и средний класс были удовлетворены недавней чисткой и теперь были уверены, что избавлены от революции. Левые, если этот термин применять к коричневорубашечникам, были раздавлены, СА перестали представлять серьезное политическое течение, и их военно-политическая деятельность начала уступать место военно-спортивной. Рейхсвер был замирен и немедленно принес присягу новому главе государства.

Геринг не смог устоять, чтобы не воспользоваться драматическим моментом. Хотя он в самом деле глубоко переживал смерть старого солдата и, когда он собрал офицеров люфтваффе в министерстве авиации, чтобы сообщить им эту новость, его голос едва не срывался от волнения, целью сбора явилось не оплакивание смерти старого президента, а принесение клятвы верности новому.

Облаченный в полную парадную форму, он вынул из ножен саблю, Эрхард Мильх сделал шаг вперед и положил на нее руку, а Карл Боденшатц начал читать текст присяги. Следом на ним офицеры люфтваффе (как и солдаты и офицеры рейхсвера перед ними) повторили клятву преданности, но не государству, а лично Адольфу Гитлеру.

После этого Геринг высоко поднял свою саблю и воскликнул:

— Хайль Гитлер!

Среди присутствующих были офицеры, которые позднее признавались, что они никогда не использовали гитлеровское приветствие, но в тот день пришлось.