Германский флот в Первую мировую войну

Когда в январе 1916 г. я вступил в командование флотом, я счел необходимым установить, какие военные средства имелись в моем распоряжении для борьбы против Англии. Особенно важно было получить уверенность, предполагается ли, и в какой именно форме, вести подводную войну против английской торговли. 1 февраля начальник Адмирал-штаба обнадежил меня заверением, что 1 марта должна была начаться неограниченная подводная война. В этом предположении в штабе командующего флотом начата была предварительная оперативная подготовка. Уже 11 февраля в штабе флота был получен приказ относительно образа действий против неприятельских вооруженных торговых судов. Согласно этому приказу неприятельские торговые суда, вооруженные орудиями, должны были рассматриваться как военные корабли и подлежали уничтожению любым способом. При этом командиры лодок должны были иметь в виду, что ошибка может повести к разрыву с нейтральными странами, поэтому приступать к уничтожению торгового судна на том основании, что оно вооружено, разрешалось лишь в том случае, если факт установки орудий был точно выяснен.

В связи с производившимся дипломатическим путем предупреждением нейтральных стран, это распоряжение должно было вступить в силу лишь 29 февраля.

Правительство опубликовало новый меморандум, касавшийся обращения с вооруженными торговыми судами. Основываясь на изданных английским правительством правилах, которыми узаконивались активные действия английских торговых судов, правительство указывало, что при этих условиях неприятельские торговые суда, снабженные артиллерией, теряли всякое право на признание их мирными торговыми судами. Германское правительство осведомляло нейтральные страны о создавшемся положении дел, чтобы можно было предостеречь подданных этих стран от попыток доверять свою жизнь или свое имущество вооруженным торговым судам, принадлежащим государствам, которые находятся в войне с Германией. В силу этого меморандума ни одна нейтральная страна не могла больше требовать для своих подданных права на защиту при следовании в военной зоне на неприятельских вооруженных пароходах.

Следовало ожидать, что в подобных условиях, когда учитывались интересы нейтрального судоходства, при ведении подводной войны встретятся незначительные затруднения. Трудно было только понять, зачем понадобилось теперь выпускать это извещение относительно обращения с вооруженными пароходами, коль скоро было уже твердо решено начать 1 марта неограниченную подводную войну. Мои догадки о том, что срок 1 марта не будет соблюден, подтвердились 23 февраля при посещении флота кайзером. Напомню, что император разделял мнение правительственных кругов, политические соображения которых были направлены к тому, чтобы не допустить разрыва с Америкой. Заявление, сделанное правительством по согласованию с Адмирал-штабом, как ответственным за ведение морской войны органом, создало положение, при котором само собой подразумевалось, что командование флота должно было подчиниться распоряжению возобновить подводную войну, выслав для этого несколько подводных лодок в окружающие Англию районы.

Сначала надо было выждать результатов одной попытки. На основе сделанных мне заверений, я должен был, кроме того, предположить, что правительство вынесло из события 1915 г. урок — не отступать перед протестами, а наоборот, переходить в таких случаях к обострению форм подводной войны. В нашем распоряжении были теперь достаточные силы для того, чтобы придать вес нашим угрозам. Надо еще заметить, что командование флота не было правомочно оказывать сколько-нибудь решающее влияние на общие методы войны. Однако командующий флотом, ответственный за осуществление полученных им указаний, в особых случаях мог входить с представлениями. Большим неудобством являлось то обстоятельство, что командующему флотом была подчинена только часть подводных лодок (около половины); прочие лодки подчинялись частью Фландрскому корпусу, частью главнокомандующему на Балтийском море, а лодки, оперировавшие в Средиземном море, получали задания непосредственно от Адмирал-штаба. Однако вопрос о подводной войне был так тесно связан с нашей главной задачей, заключавшейся в стремлении разбить английский флот, что он не мог не иметь большого значения при всех решениях, касавшихся флота. Я счел долгом привести соображения о последствиях, которые должны были вытекать из общего характера наших методов ведения войны в том случае, если бы подводная война не велась на основе правильных военных принципов. Ведь я был бы привлечен к ответственности за использование вверенного мне оружия в соответствии с такими заданиями, которые влекли к гибели этого оружия без всякой возможности добиться успеха, вполне достижимого при правильном использовании подводных лодок.