Геродот

В течение архаической эпохи на смену эпической поэзии пришла более личностная лирическая. Но и она нередко воплощала в своих лучших произведениях элементы исторической памяти. В стихах лириков — Архилоха, Тиртея, Мимнерма, Солона, Ксенофана, Симонида и других — мы находим упоминания об исторических событиях — как современных авторам или близких к ним по времени, так и теряющихся в дымке легенды.

Мощнейшее влияние на становление древнегреческого историзма оказали, конечно, Греко-персидские войны, ставшие ключевой вехой в становлении этнической и цивилизационной «самости» эллинов и способствовавшие нарастанию обостренного интереса к прошлому — как собственному, так и чужому.

Относительно недавно был найден папирусный свиток, на котором фрагментарно сохранилась поэма-элегия Симонида Кеосского о Платейской битве 479 года до н. э. — уникальный памятник поэтического историзма. Самый крупный из ее фрагментов описывает выступление спартанского войска во главе с его командующим Павсанием:

…Многоименная Муза, тебя призываю на помощь,Если любезна тебе смертного мужа мольба.

Лад заведи сладкозвучный, чарующий, песни ты нашей,Чтоб вспоминали всегда подвиг отважных мужей,Ибо от Спарты родной, от Эллады ярмо отвратилиГорького рабского дня — больше он нам не грозит.Да не забудется слава, что гордо подъемлется к небу,Доблесть могучих мужей смерти навек избежит!

Вот уж, покинув теченье Еврота и пажити Спарты,В спутники взяли себе Зевса красавцев сынов,Дерзко коней укрощавших, и мощного духом АтридаОтчего града вожди, лучшие в бранных делах [53].Вел же их сын благородный божественного Клеомброта [54];

…имя Павсаний ему.Скоро достигли на Истме земли достославной Коринфа,Края, в котором царил Тантала отпрыск — Пелоп.Вот миновали Мегары, город древнего Ниса,Там и другие сошлись, кто проживает окрест.В знаменья божьи уверовав, вместе они поспешили

В землю, любезную всем, милый сердцам Элевсин…( Симонид. Фр. 11 West)

Здесь мы в самом начале встречаем традиционное для поэзии обращение к Музе. Геродот и другие историки уже не открывали свои труды таким образом. Но, с другой стороны, Симонид, рассказывая о недавних событиях, современником которых он был, — конечно, с изрядной долей художественной декоративности, но в то же время и с немалым количеством ярких, реалистичных деталей, — выступает фактически непосредственным предшественником Геродота, который через несколько десятилетий напишет о том же. Поэма Симонида ^{73}стоит, так сказать, на самой последней ступени протоисторической мысли, уже на грани между ней и собственно историческим повествованием.

Другой культурный продукт той же эпохи, имеющий непосредственное отношение к зарождению историописания, — классическая аттическая трагедия. Позже ее сюжетное поле сузилось и стало включать только мифы. Но на раннем этапе существования этого жанра, в начале V века до н. э., авторы трагедий обращались не только к мифологическим, но подчас и к историческим сюжетам ^{74}, прежде всего, безусловно, из эпохи Греко-персидских войн — настолько они врезались в память эллинов.

Единственный — но зато блистательный — дошедший до нас образец «исторической трагедии» — драма великого Эсхила «Персы», в которой описана Саламинская битва: поэт был не только ее свидетелем, но и участником.