Герой

— Я… я не могу… говорить, — пробормотал он, заикаясь.

Нервы у него не выдержали; он заковылял к матери, обнял ее.

— Пожалуйста, Джозеф, — прошептала она, — ради меня… — Он отодвинулся.

— Джозеф? — переспросил он. — Больше не Джо?

Его брат Сид осторожно взял его за руку и подвел к микрофонам.

— Я знаю, каково тебе, — произнес он тихим напряженным голосом. — Вот почему я написал за тебя речь. Только прочти ее.

Лайонс взглянул на бумагу, умоляюще огляделся. Сид и мать подтолкнули его вперед. Президент ободряюще улыбнулся и поставил его перед устрашающим фронтом блестящих приборов.

Он начал читать. Слова оставались для него бессмысленными, и он читал ровным, торопливым, невыразительным голосом, без пауз или интонации, радуясь тому, что не должен думать о произносимых фразах. Все это есть на бумаге, о чем бы там ни говорилось.

Он едва понял, что дочитал до конца, пока президент Коннаут не похлопал его по спине и не сказал:

— Благодарю вас, майор! Великолепно сказано! А теперь, сограждане, будем терпеливо ждать, пока майор Лайонс отдохнет, пока его марсианские фильмы будут проявлены, и тогда мы услышим от него больше. Я уверен, что наше терпение будет щедро вознаграждено.

Отряд полиции окружил Лайонса и его семью и провел их сквозь толпу к длинному узкому автомобилю за чертой ракетной станции. В машине уже сидели два незнакомых человека. Лайонс остановился в недоумении, но увидел, что они улыбаются ему.

— Все в порядке, Джозеф, — ласково сказала мать. — Это мистер Моррисон и мистер Бентли. Ты их знаешь, не правда ли?

— Председатель и казначей кругосветников! Хелло! — почтительно пробормотал Лайонс. — Как любезно с вашей стороны прийти сюда!

— Скромен, как всегда, — сказал Моррисон и засмеялся.

Машина тронулась и скользнула в тоннель, ведший к Нью-Йорку. Сид и мать сидели напротив Лайонса, и на губах у них была невеселая, официальная улыбка.

— Ты приготовила для меня мою старую комнату, мама? — спросил он, отчаянно пытаясь завязать разговор. Мать смутилась.

— Не знаю, как и начать, майор, — сказал, наконец, Бентли. — Я думаю, вы предпочтете, если мы будем с вами откровенны.

— Конечно, — ответил Лайонс.

— Так вот, вы не должны думать о возвращении к прежней жизни. Больше никаких маленьких квартир, никаких полетов. Вы — мировой герой, знаете ли…

— Конечно, — прибавил Сид. — Ты на самом верху, Джо.

— Мировой герой? — недоуменно переспросил Лайонс. — Что это значит?

— Это старые, заново открытые слова, — вмешался Моррисон. — До сих пор казалось, что в нашей прозаической цивилизации интерес публики не может сосредоточиться на одном человеке настолько, чтобы он стал героем. В вашем случае положение стало несколько необычным. Газеты так занимались вашим полетом, что публика подняла вас до уровня героя. Чтобы превратить вашу славу в капитал, вы должны и жить соответственно.

Лайонсу стало не по себе.

— Я не понимаю…

— Благодаря вам, — сказал Бентли, — мир может преодолеть столетия одним прыжком.

Лайонс кивнул.

— Но как я сделаю все это?

— Теперь все планеты доступны для нас, — пояснил Моррисон. — Кругосветники построили два межпланетных корабля — ваш и другой, большего размера, — первые из будущего флота космических лайнеров. Разумеется, у небольшой группы акционеров не хватит денег, чтобы построить все, что нужно. Поэтому мы выдвигаем вас, майор Лайонс; публика питает к вам безграничное доверие; публика даст деньги для сооружения кораблей, и мы назовем флот Линией Лайонса.

— Это величайший в мире шанс для тебя, Джозеф, — вставила мать.

Сид возбужденно пожал ему руку.

— Ты будешь председателем новой компании, Джо! Мне тоже дадут хорошее место!

— Я помогу, чем только в силах, — согласился Лайонс. Только не знаю, как я буду председателем компании. Я простой пилот.

Мать произнесла:

— Не тревожься об этом, Джозеф. Мистер Моррисон и мистер Бентли будут говорить тебе, что и когда делать.

— Это будет непобедимый союз, — заявил Моррисон, похлопав Лайонса по колену, — ваша репутация, наш коммерческий опыт и деньги, которые мы позволим публике вложить. Предоставьте все нам, майор, и мы с вами будем самыми первыми людьми в этом маленьком старом мире!

Они промчались по тоннелю, не встретив никакого транспорта, переключенного на поверхность. Когда они выехали на верхний уличный ярус, шофер повернул машину к жилой части города, потом к зданию, в котором Лайонс узнал Гранд Америкен Отель — самый большой и самый дорогой из всех отелей.

— Ну, майор, — пылко проговорил Бентли, когда они поднимались в сверкающем лифте, — вот где вы будете жить. В Гранд Америкен.

Лайонс нахмурился.

— Прекрасно, но я буду чувствовать себя не на месте. Я хотел бы, чтобы мне позволили остаться в моей старой комнате, дома.

— Нет, Джозеф, — запротестовала мать, — мистер Моррисон и мистер Бентли сняли для тебя весь этаж. Кроме того, я уже больше не живу на прежней квартире. Это не место для нас.

— Мне там нравилось! — печально сказал Лайонс.