Герои

Скейл – старший сын Бетода, ныне наименее влиятельный из пяти боевых вождей Доу – сильный как бык, храбрый как бык, с бычьими же мозгами.

Бледный-как-снег – когда-то боевой вождь Бетода, теперь второй у Скейла.

Ганзул Белый Глаз – названный, слепой на один глаз; некогда герольд Бетода.

Принц Кальдер – младший сын Бетода, объявленный трусом и изменником; пребывает в изгнании за предложение о мире.

Сефф – его беременная жена, дочь Кола Ричи.

Глубокий и Мелкий – пара головорезов, присматривающих за Кальдером в расчете на поживу.

Люди Кола Ричи

Кол Ричи — один из пяти боевых вождей Доу; пожилой воин, славный доблестью; отец Сефф, а значит, тесть Кальдера.

Бридиан Поток – названный, в прошлом человек из дюжины Зобатого.

Бек – молодой селянин, жаждущий ратных подвигов; сын Шамы Бессердечного.

Рефт, Кольвинг, Стоддер и Брейт – совсем юнцы, силком загнанные служить и попавшие в подчинение к Беку.

Люди Гламы Золотого

Глама Золотой — один из пяти боевых вождей Доу, невыносимо тщеславный, погрязший в междоусобице с Кейрмом Железноголовым.

Сатт Хрупкий – названный, о мздоимстве и скаредности которого ходят легенды.

Снулый

– карл в услужении у Золотого.

Люди Кейрма Железноголового

Кейрм Железноголовый – один из пяти боевых вождей Доу, непревзойденный упрямец; состоит в междоусобице с Гламой Золотым.

Кудрявый – смелый и стойкий разведчик.

Ириг – воин с боевым топором, нрава прескверного.

Жига – лучник-сквернослов.

Прочие

Бродд Тенвейз —

самый преданный из пяти боевых вождей Доу, гнусный, как инцест.

Стук Врасплох – неимоверных размеров варвар; не приемлет все, что так или иначе связано с цивилизованностью. Вождь всех земель к востоку от Кринны.

Вернувшиеся в грязь (мертвые, считающиеся мертвыми, или умершие давно):

Бетод – первый король северян, отец Скейла и Кальдера.

Скарлинг Простоволосый – легендарный герой, когда-то объединивший Север против Союза.

Девять Смертей – некогда сторонник Бетода, внушавший ужас всему Северу; какое-то время считался королем Севера – недолго, пока не был убит Черным Доу, так, во всяком случае, это преподносится.

Рудда Тридуба – знаменитый своей доблестью вождь Уфриса, враждовавший с Бетодом; был повержен на поединке Девятью Смертями.

Форли Слабейший – слабый боец, сотоварищ Черного Доу и Ищейки; убит по приказу Кальдера.

Шама Бессердечный

– знаменитый воин, сраженный Девятью Смертями; отец Бека.

Перед битвой

Несчастна та страна, которая нуждается в героях.

Бертольд Брехт

Времена

– Э, ч-черт, стар я становлюсь для всего этого, – бормотал Зобатый.

При каждом шаге он морщился от боли в колене. На покой пора. Причем давно. Сидеть на завалинке за домом, с трубочкой, щуриться с улыбочкой на закат, смотреть, как солнце уходит в воду, а за спиной оставлять прожитый в честных трудах день. Дома, впрочем, у Зобатого не было. Но когда появится, то непременно хороший.

Он пробрался через пролом в развалинах стены; сердце лупило, как плотницкая киянка, – а все от долгого подъема по крутому склону, да от буйной, хватающей за башмаки травы, да еще от разгульного ветра, пригибающего к земле. А если по правде, то более всего от страха, что наверху можно запросто встретить кончину. Зобатый и так-то не отличался по жизни бесшабашностью, а теперь, с возрастом, и вовсе осторожничал. Странно как-то: чем меньше годов остается терять, тем сильнее страх их лишиться. Должно быть, человек от рождения снабжен запасом храбрости, который с каждой передрягой скудеет. А у Зобатого передряг было хоть отбавляй. И, видимо, сейчас он втягивался в очередную.

Когда тропинка стала наконец сравнительно пологой, Зобатый приостановился отдышаться, утирая руками слезящиеся от ветра глаза. Он пытался сдерживать кашель, но тот делался лишь еще более надсадным. Из темноты проглянули Герои, огромными дырами в ночном звездном небе; вчетверо, если не больше, крупнее людей. Гиганты, брошенные прозябать на продуваемом холме. Вот так и стоят мрачными упрямыми стражами над пустотой. Интересно, сколько весит этакая глыба. Только мертвым известно, каково оно было, взволакивать сюда чертовы каменюки. Или кто их волок. Или зачем. Так или иначе, но мертвые неразговорчивы, а присоединяться к ним для выяснения подробностей в расчет у Зобатого не входило.