Герои «безгеройного времени»

Для каждого из нас Аннапурна - это достигнутый идеал... Горы были для нас природной ареной, где на границе между жизнью и смертью мы обрели свободу, которой бессознательно добивались и которая была нужна нам, как хлеб... Есть и другие Аннапурны в жизни людей...

Морис Эрцог, «Аннапурна»

«В отличие от большинства романов, в этой книге нет ни одного вымышленного образа или события... Автор стремился создать абсолютно правдивую книгу, чтобы выяснить, может ли такое правдивое изображение событий одного месяца и страны, в которой они происходили, соперничать с творческим вымыслом».

Так написал Эрнест Хемингуэй, предваряя «Зеленые холмы Африки».

Теперь выяснять это уже не приходится. Правдивое изображение событий каких-нибудь одного-двух месяцев, проведенных в Африке, Гималаях или на Тихом океане, не только может соперничать в глазах читателя с творческим вымыслом, но и одерживать над ним верх. Пожалуй, что выяснять придется скоро, может ли вымысел соперничать с дневниками и описаниями путешествий или приключений. Читателю свойственно стремление отождествлять героя с автором. Эти книги имеют неоспоримое преимущество: их авторы являются в то же время их героями. Упрек в «недостаточном знании жизни» не угрожает им. Необычайное приобретает здесь устойчивую достоверность факта. Действительность, как это часто случается в наш век, перешагивает через вымысел, и документальность наступает на .пятки искусству.

Одни ищут здесь просто занимательного чтения, не обремененного излишней философией.

Других увлекает романтика необычайного.

Третьи находят примеры человеческого мужества и героизма.

Четвертые за героическими деяниями отдельных отважных людей хотят разглядеть какие-то общие черты материальной и духовной жизни современного человека.

Попытка ввести документально-приключенческий жанр, рассматриваемый обычно как периферия литературы, в круг вопросов и проблем большой литературы современного Запада была сделана впервые И. Соловьевой в статье «Люди для людей»¹.

Да, эти книги несут в себе этическое начало и говорят о подвиге.

Но попробуем взглянуть на тот же вопрос с несколько иной стороны и продолжить разговор, отнюдь не праздный, хотя на первый взгляд несколько странный, ибо что может извлечь литературоведение из описания географического путешествия?

«Почему забираются в такие места? - спрашивал в своем дневнике после трехмесячного одинокого пребывания на метеостанции «Ледниковый щит» в Гренландии отделенный от всего живого 225 километрами пути, морозами и отсутствием радиосвязи Огаст Курто. - ...В старину думали, что движущей силой была погоня за сокровищами, но сокровища исчезли, а люди продолжают странствовать по свету» (Дж. Скотт, «Ледниковый щит и люди на нем»).

Люди продолжают странствовать по свету и в эпоху межконтинентальных ракет и мощных океанских лайнеров.

«Что заставляет человека штурмовать вершины? - гласит старый вопрос. Многие поколения белых людей тщетно старались найти ответ», - замечает в предисловии к книге Тенцинга «Тигр снегов» его литературный помощник Джеймс Рамзай Ульман. Характерно - вопрос не относится к герою книги: «Что касается Тенцинга, то не надо искать никаких слов: вся жизнь его служит ответом». Вопрос касается «чилина-нга» - «белого человека», человека Запада.

Я словно очнулся после дурного сна. Ничто не заставит меня вновь обогнуть мыс Горн и выйти на утлой лодке в просторы Южной Атлантики. Главным моим чувством на прошлой неделе был страх. Есть что-то бредовое в картине глубоких провалов между волнами и в завывании ветра. Мощь нависающего гребня волны и ранее внушала мне чувство бессилия. В одиночестве это воспринимаешь в десятки раз сильнее.

Слава богу, мыс позади...

(25 марта 1967 г. Из дневника сэра Фрэнсиса Чичестера, совершившего кругосветное путешествие на двухмачтовой яхте «Джипси Мот IV»)