Герои битвы за Крым

Дмитрий Тимофеевич был, разумеется, далеко не первым военачальником, наказанным в годы войны за серьезные ошибки, просчеты и недоработки. Но те люди, которые, без сомнений, искренне считают, что с генералом поступили несправедливо, подчас забывают, что за жертвы и потери, соразмерные понесенным в Крыму, кое-кто ответил не должностью и званием, а головой. Из числа таких же, как Козлов, командующих фронтами снимали с должности, подчас и неоднократно, И. С. Конева, Р. Я. Малиновского и К. А. Мерецкова, выросших в ходе войны до Маршалов Советского Союза, а также С. М. Будённого, А. И. Еременко, Ф. И. Голикова, В. Н. Гордова, Ф. И. Кузнецова, И. Е. Петрова, М. М. Попова, Д. И. Рябышева, В. Д. Соколовского, М. С. Хозина, Я. Т. Черевиченко. А генерал армии Д. Г. Павлов — командующий Западным фронтом — был за тяжелое поражение в приграничном сражении предан суду и расстрелян 22 июля 1941 г.

Хотя такая суровость верховной власти и была чрезмерной, но так было! Так что в случае с Козловым больше подходит известная присказка — еще легко отделался. Одна из причин — изменившийся после целого года войны настрой Сталина в оценке высшего командного состава. Практиковавшаяся им постоянная замена одних командующих другими в сражениях 1941-го и первой половины 1942 г., притом что положение дел к лучшему менялось не всегда, показала Верховному главнокомандующему, что причины поражений коренились не только в профессиональной несостоятельности иных маршалов и генералов, но и во многих других причинах — неблагоприятном соотношении сил на тех или иных участках фронта, отсутствии в необходимом количестве современных средств вооруженной борьбы, недостаточном тыловом обеспечении. По мере накопления опыта войны учились не только военачальники, учился и Верховный, ставший более взвешенно и здраво оценивать возможности Красной армии и более рационально относиться к ее полководческому корпусу. Пришло и понимание того, что для умеющего мыслить военачальника поражение — важный урок, из него вырастают будущие победы.

Другое дело, что лично Д. Т. Козлову от этого было не легче.

«Смог бы продемонстрировать крупное дарование военачальника»

Так или иначе, летом 1942 г. Козлов был назначен командующим сначала 6-й, а затем — 9-й резервными армиями. Последняя, будучи переименованной в 24-ю армию, вошла вместе с 1-й гвардейской и 66-й армиями в состав группировки Сталинградского фронта, которая при поддержке 4-й танковой армии в начале сентября нанесла контрудар с целью разгрома прорвавшихся к Волге севернее Сталинграда войск противника.

Именно к этим событиям относится директива, направленная 3 сентября Ставкой ВГК на имя заместителя Верховного главнокомандующего генерала армии Г. К. Жукова (в стиле директивы явствен почерк Сталина): «Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в трех верстах от Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа войск не окажет немедленную помощь. Потребуйте от командующих войсками, стоящими к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по противнику и прийти на помощь к сталинградцам. Недопустимо никакое промедление. Промедление теперь равносильно преступлению»^{257}

.

Начальник Генерального штаба РККА генерал армии А. М. Василевский, направленный в район Сталинграда представителем Ставки, начиная с 25 августа взял на себя руководство подготовкой прибывающих частей к предстоящему контрудару. «Утром 26 августа я приехал в район, где стояли войска 24-й армии и начавшие прибывать войска 66-й армии и дивизии, предназначавшиеся на укомплектование 1-й гвардейской армии, — вспоминал он. — В течение нескольких дней вместе с командующим 24-й армией Д. Т. Козловым мы занимались рекогносцировкой. Затем туда же приехал Г. К. Жуков…»^{258}

Дважды в течение сентября здесь предпринималось наступление. Недостаток сил, ограниченность времени для подготовки удара, из-за чего не удалось хорошо подготовить наступление, выявить систему огня противника и подавить ее, отсутствие необходимого количества гаубичной артиллерии и танков для непосредственной поддержки стрелковых частей да и крайне невыгодный для наступления наших войск рельеф местности (открытая степь, изрезанная глубокими оврагами, где противник хорошо укрывался от огня) не позволили группировке Сталинградского фронта прорвать вражеский коридор и соединиться с войсками Юго-Западного фронта. Из-за этого в послевоенной литературе удар левого крыла Сталинградского фронта остался по-настоящему не раскрытым. Даже мемуаристы не отдали должного войскам 1-й гвардейской, 24-й и 66-й армий, в чем маршал Жуков позднее упрекал командующего 62-й армией маршала В. И. Чуйкова, войскам которого была оказана бесценная помощь со стороны наступавших, не считавшихся ни с какими жертвами.