Герой из героев. Попытка не пытка

– Да, Чёрным магом! И, чтоб ты знал, пусть я ни во что и не вмешиваюсь, но мне в радость, что этому наглому Аналитику подпалили пятки. Как в радость и то, что чума не расползлась по герцогству – одному из немногих земель, что стойко сдерживает амбиции Ордена… Но какого? Какого хрена, мать твою, ты вносишь в мой мир такие технологии?!

– Имею право, – делая лицо кирпичом, подумав, ответил я. – Я же не материально их притащил, а воссоздал на имеющейся в моей голове интеллектуальной основе.

– Ты служишь Тьме и поэтому ты не часть этого мира. Твои действия – объявление войны!

– В этом абсолютно нет логики. Я здесь родился, от мира своего не отрекался, никто меня отсюда не изгонял, и потому я могу развивать здесь всё что угодно в любом угодном мне направлении. И если тебе что-то не нравится, то это твои проблемы.

Арнео, хотя на его поясе висела шпага, снял со своей спины гитару и, ухватив её за гриф, зло потряс инструментом в руках. Однако по итогу лишь основательно повысил голос, пользуясь тем, что во внутреннем дворе никого кроме нас нет.

– Мои проблемы? Да у твоего бога только одна проблема, мой мальчик! – он всё же прислонил гитару к стене, чтобы пропало искушение использовать её далеко не по назначению. – И проблема эта проистекает из-за неясного для меня безумства твоих родителей!

– Хм, о чём речь?

– Эти глупцы не избавились от тебя сразу по рождении. Твоей матери следовало сбросить тебя со скал, а не вскармливать грудью!

– Серьёзно? Это твоя единственная проблема?

– Нет, – немного успокаиваясь, поправил пятернёй взлохмаченные волосы Арнео и признался. – Мне просто основательно действует на нервы твоё присутствие и твои поступки. К чему было создавать антибиотик и нарушать закон? А? Чего ты добиваешься?

– Я ничего не нарушил, – упрямо заявил я… правда, всё же ощутил некоторую неловкость.

– Ты убил Эветту, ты нагло шастаешь, где желаешь, ты вносишь опережающие общий уровень новшества. Мало? А если у меня не выйдет их замять? Что если жрецы Энкаймы начнут активно развивать технологии? Да мне такое предъявят за несогласованное изменение концепции мира!

– Не, надолго жрецов не хватит.

– Да и меня не хватит! – с новой силой взвился Арнео. – Нет, ты хочешь уничтожить меня, это понятно. Но почему надо именно таким вот подлым ударом в спину!

Пожалуй, столь нервничающий бог был не в моих интересах. Ещё учудил бы чего‑нибудь на горячую голову, а потому я решил частично раскрыть правду.

– Потому что я провожу эксперимент.

– Что? – с непередаваемой интонацией в голосе спросил Арнео.

– У меня эксперимент. Мне стало интересно, насколько я способен жить в родном мире без магии.

– Мать моя, да ты идиот, что ли? – уставился было он на меня округлёнными глазами, но тут же передумал так удивлённо глазеть. – Хотя, чего я спрашиваю? Сам идиот, что ли?

– На твоём месте я бы ответил на последний вопрос утвердительно, – я почувствовал себя обязанным подсобить ближнему своему дельным советом.

– Нет. Всё! На ближайшую неделю с меня тебя точно хватит, – потряхивая указательными пальцами обеих рук, произнёс Арнео. – Ты безумно тщеславный и аморальный маг! Хотелось бы вообще продлить время без тебя на вечность, но я же понимаю. Да. Я же понимаю, что никуда мне от тебя не деться, мой мальчик.

– Я не мальчик. И не твой.

– Хвала всему сущему и незримому, что не мой! – воскликнул Арнео, затем осенил себя знаком Энкаймы и вышел за ворота храма.

Не став следить за ним, я поднял забытую Арнео гитару, вернулся в лабораторию и, первым делом, почувствовав на это непреодолимый порыв, модернизировал агрегат по производству вакцины. Новаторство вернуло мне бодрость духа, что переполняла меня от вида коленопреклонной толпы, а кареглазый инквизитор тут же достал свиток с чертежом и внёс в его схему коррективы. Меня он ни о чём не спрашивал. Да и вообще молчал уже очень долгое время, словно бы мой комплимент лишил его дара речи.

Глава 20

В Ниттере, нет-нет, а кто-нибудь да умирал, но дни тянулись монотонно и спокойно. Люди стали выздоравливать несмотря на то, что производство антибиотика остановилось из-за отсутствия сырья. Сделанных инъекций оказалось достаточно, чтобы город, в котором когда-то обитало шесть тысяч человек, мог радоваться, несмотря на скорбь. Погибло слишком много жителей. И всё же горожане признавали, что без святого Морьяра в живых остались бы не сотни, а всего пара-тройка десятков счастливчиков.

Постепенно и единичные смерти прекратились, а потому по прошествии ещё двух недель городские ворота наконец-то открылись под слёзы радости. Однако войти через них желающих оказалось немного. Да и в основном это были родственники или особо блаженные. А вот выйти… Да, выйти много кто хотел!