Герои нашего племени. Трилогия

Такой «фильм» требовал озвучивания, и Сержант его озвучил сакраментальным:

— Трахома…

До антенны, по дальномеру его «Минолты», было тысяча пятьдесят метров. И ничего не было слышно. Может быть, мыс своим лесистым холмом глушил звуки.

Посмотрев на вершину горы и вниз по склону Сержант увидел, что Игорь с пугающей быстротой спускается по расщелине, тем не менее стараясь обходить опасные участки – чтобы не вызвать камнепада и совершенно лишнего сейчас шума.

За несколько секунд Сержант испытал целую гамму чувств. Было чертовски обидно узнать, что пройденные по воде и суше немалые расстояния так и не избавили их от соседства с себе подобными. Было и мгновенное озарение, что таинственный вертолет летел‑таки именно на Аян. Но самое главное – все его выращиваемые и лелеянные многие годы инстинкты, инстинкты человека, готового к развертыванию полномасштабных боевых действий в любой момент, помогли Сержанту с полной внутренней убежденностью, пока еще не объяснимой, осознать, что спокойная их жизнь подходит к концу и вскоре случится что‑то нехорошее. Он молча положил бинокль на дно, тихо и спокойно сказал Квесту:

— Дима, быстро и без разговоров, давай жми к берегу. Полным ходом. Громко не разговаривай, вопросы потом. И постарайся не плескать веслами, я тебя умоляю.

— Что случилось?

Но Сержант продолжал пристально осматривать берег.

— Что там случилось‑то, Сережа? – Квест не смог не переспросить, но уже скинул весла в воду и торопливо стал поправлять резиновые уключины.

— Ну чего ты там увидел?

— Соседи… И что‑то мне не нравится. А что – не знаю… Игорь вон скачет по склону, как снежный баран. Давай греби. Зря мы вторую пару весел‑то не взяли…

Андрей Донцов не любил огнестрельное оружие. Даже по молодости лет, когда он только начинал свою службу в органах, он не понимал коллег‑сверстников, постоянно ноющих из‑за того, что им еще не разрешено носить вожделенный «макаров». Даже работая в уголовном розыске, в «криминально сложном» городе Самара, старался не носить с собой боевой пистолет лишний раз, предпочитая ему газовый аналог. И уж тем более, никогда не вытаскивал его из оперативки без крайней необходимости. Хотя уж чего‑чего, а оружия через его руки прошло немало. За время его нелегкой и неблагодарной службы старшим оперуполномоченным уголовного розыска бывало всякое. Плюс – несколько командировок в горячие точки.

После перевода в Норильск, куда затащила его первая, неудавшаяся и, по его тогдашнему мнению, последняя жена, оружие ему не пришлось применять ни разу. Норильск был не в пример спокойнее «материковских» городов, что всегда очень ценилось местными жителями.

А вот к холодному оружию, а именно – к ножам, Донцов испытывал давнюю и непреходящую любовь. Тут у них с Сержантом всегда было полное взаимопонимание. Дома у Андрея хранилась довольно обширная коллекция различных ножей, преимущественно скандинавского типа, развешанная по всей стене. Коллекцию эту он собирал много лет, причем далеко не всегда – законными способами. В походах носил с собой нож с хищной формой лезвия кизлярского типа, названный изготовителями почему‑то «Викингом» – со светло‑коричневой теплой рукоятью из наборной кожи. С этим «Викингом» был связан забавный эпизод. Когда Донцов привез его из очередной командировки на Кавказ, то долго рассказывал друзьям, какова твердость клинка по Роквеллу и как талантливый деревенский кузнец, потомственный кустарь‑производитель, его создавал. Сержант все время рассказа крутивший дорогой (для Донцова) ножик в руках и внимательно его рассматривающий, до поры до времени молчал. Но когда воодушевленный Донцов дошел в рассказе до того места, как дед зарывал чудо‑клинок в свежий навоз, чтобы подвергнуть его «природному азотированию», не выдержал:

— Путь неплохой, если бы он его еще и не вырыл…

Именно этим «Викингом» он сноровисто открывал банки с тушенкой, рассчитывая к моменту возвращения ребят сварить стандартный и всегда вкусный на свежем воздухе походный суп. Андрей работал и изредка посматривал на «Зодиак», с которого мужики мастерски ставили сеть – снасть, которая гарантированно даст им возможность спокойным вечерком запечь в фольге душистую рыбку и сделать желанный сугудай…

Открыв последнюю банку, Донцов сполоснул руки, встал и мощно, с хрустом потянулся. Раньше, в более молодые годы, его сильное тело постоянно требовало соответствующей нагрузки, и молодой опер много времени проводил в спортзалах – на тренажерах. Традиционно любимыми в ментовке околовосточными драками, правда, не увлекался. Андрей почему‑то любил ручной мяч, про который сейчас практически забыли.

За последние годы сытый бывший милиционер разленился. И немножко распустился телом, позволив высококачественному жирку северного жителя закрыть когда‑то весьма рельефные мышцы.