Герои нашего племени. Трилогия

Молодая шикарная женщина в сером вечернем костюме стояла перед ним, не зная, за что ухватиться в этой толчее. Светло‑карие глаза посмотрели на Донцова, и тот за какую‑то долю секунды напрягся, расслабился и вновь окаменел от сладкой истомы.

Короткая, нарочито небрежная стрижка пепельных волос.

Вот теперь он, Донцов, смог бы точно так же, как в свои далекие и забытые шестнадцать лет, уверенно ответить на вопрос, существует ли на свете любовь с первого взгляда.

Неведомое и никем так и неизученное поле взаимного притяжения двух совершенно незнакомых доселе людей мгновенно окутало их эфемерным силовым коконом, за пределами которого остались все звуки, запахи и толчки салона.

Возникшее рядом с ним чудесное воплощение женственности тут же добавило смятения в распахнувшуюся душу, проворковав колокольчатым голосом:

— Разрешите подержаться за вашу руку. Спасибо, – и тут же спокойно, глядя в глаза Донцова это совершенство продолжило: – Так забавно… – (Андрей, втягиваясь в глубину ее глаз, еще успел подумать, как необычно прозвучало здесь это слово) – …увидеть столь редкого для этого… – она секунду подумала, потом как‑то ухитрилась покачать длинными ресницами по сторонам и решила: – …пятничного веселья мужчину. Вы как из другой жизни! Яркая одежда, рюкзак вон какой – меня вместит с головой! – она очаровательно вздохнула: – Как я вам завидую… Вы, наверное, турист? Из похода только‑что? Или экспедиция?

Может быть, эта красавица чуть‑чуть выпила в компании подруг, может, немного устала от обыденной серости жизни, может решила для себя что‑то еще с утра, но она, так же как и он чуждая этому автобусу, неожиданно решила протянуть ему какую‑то ниточку.

Почему не на такси? Такие женщины не ездят в автобусах!

Донцову мучительно захотелось ответить остроумно и складно, но слов и мыслей, подобающих моменту, он так и не нашел. Вместо этого «турист» по‑мальчишечьи напружинил мускул на той руке, за которую аккуратно держалась прекрасная незнакомка. Понял, что глупит. И еще понял, что теперь все, что он будет говорить в последующее, еще неопределимое по длительности время, будет сплошь глупым и пошлым, за что он позже изругает себя последними словами.

Женщина скорее всего предугадала такую задержку реакции, мягко продолжала не спрашивать, а вспоминать; она тактично давала неуклюжему собеседнику опомниться:

— От вас чудесно пахнет чем‑то забытым… Дымом, рекой… А лучше всего сказать – старой доброй туристской гитарой… – она еще раз прелестно качнула длинными ресницами, вспомнив что‑то далекое и светлое.

«А еще лошадиным потом, и сырыми сельдями…» – горестно подумалось Донцову и он решил говорить без мучительных умственных исканий. Так, как получится. Квест всегда советовал в таких случаях примитивно «гнать понты» какое‑то время, постепенно нащупывая нужную тональность.

Ну, и какие тут могут быть понты? Рюкзак вот есть – вонючий. Как назло, в этот, может, самый важный в его жизни момент рядом не оказалось ни блестящего БМВ, ни стильного летнего костюма в тон кузова цвета «стратосфера». Стоит он тут, грязный и дымный, как головешка, и на что‑то надеется.

Так или иначе, Судьба послала ему Дар и Андрей уже реши II, что будет драться с любыми возможными помехами до последнего:

— Да мы с друзьями с озер только что приехали. Вот, домой еду… (верх красноречия! – теперь злой фальцет этого внутреннего комментария сопровождал каждую его фразу легким ударом невидимого резинового молоточка по отупевшему вдруг мозгу).

— Как здорово! Вы на Ламе были?

— Даже дальше… Ну, и там – тоже.

— А я вот так ни разу и не побывала. Всю жизнь живу в Норильске, а только восторженные разговоры про это озеро и слышу… Я вам так завидую. Говорят, там просто потрясающая природа! Так хочется съездить…

— Так в чем дело? Поехали… – просто и искренне сказал Донцов и, наверно, эта фраза решила все.

Женщина посмотрела на него уже по‑другому, особо изучающе, чуть напряглась. Как говорится в Америке, за секунду решала – выходить за этого мужчину замуж или сразу кричать и призывать полицейского. Но тут же вновь потеплела взором, спросила тихо:

— Что, прямо сейчас?

— Ну зачем… Дня через три‑четыре.

Наивный, но единственно правильный опыт дискотечных тусовок давних лет пробудился во взрослом мужчине. Он ему и помог. Лепи в лоб – и пусть будет, что будет. Собеседница, видимо, уже приняв отчаянное решение, продолжала удерживать инициативу в этой древней, как мир, игре:

— Простите, а Вас как зовут?

— Андрей… – Донцов смущенно выдавил собственное имя. По имени его называли крайне редко, в чем, отчасти, был виноват и он сам. Так уж повелось еще со времен его службы в роте охраны общественного порядка – Дончак или сержант Донцов. Тогда ему это очень нравилось. Звания менялись, а имя исчезало.