Герой нашего времени. Сочинение М. Лермонтова. Издание второе

Немного стихотворений осталось после Лермонтова. Найдется пьес десяток первых его опытов, кроме большой его поэмы – «Демон»; пьес пять новых, которые подарил он редактору «Отечественных записок» перед отъездом своим на Кавказ… Наследие не огромное, но драгоценное! «Отечественные записки» почтут священным долгом скоро поделиться ими с своими читателями. Лермонтов немного написал – бесконечно меньше того, сколько позволял ему его громадный талант[11]. Беспечный характер, пылкая молодость, жадная впечатлений бытия, самый род жизни, – отвлекали его от мирных кабинетных занятий, от уединенной думы, столь любезной музам; но уже кипучая натура его начала устаиваться, в душе пробуждалась жажда труда и деятельности, а орлиный взор спокойнее стал вглядываться в глубь жизни. Уже затевал он в уме, утомленном суетою жизни, создания зрелые; он сам говорил нам, что замыслил написать романическую трилогию, три романа из трех эпох жизни русского общества (века Екатерины II, Александра I и настоящего времени)[12], имеющие между собою связь и некоторое единство, по примеру куперовской тетралогии, начинающейся «Последним из могикан», продолжающейся «Путеводителем в пустыне» и «Пионерами» и оканчивающейся «Степями»…[13] как вдруг —

Младой певецНашел безвременный конец!Дохнула буря, цвет прекрасныйУвял на утренней заре!

Потух огонь на алтаре!..[14]

Нельзя без печального содрогания сердца читать этих строк» которыми оканчивается в 63 № «Одесского вестника» статья г. Андреевского «Пятигорск»: «15 июля, около 5-ти часов вечера, разразилась ужасная буря с молниею и громом: в это самое время, между горами Машукою и Бештау, скончался – лечившийся в Пятигорске М. Ю. Лермонтов. С сокрушением смотрел я на привезенное сюда бездыханное тело поэта»…[15]

Друзья мои, вам жаль поэта:Во цвете радостных надежд,Их не свершив еще для света,Чуть из младенческих одежд,Увял! Где жаркое волненье,

Где благородное стремленьеИ чувств, и мыслей молодых,Высоких, нежных, удалых?Где бурные любви желанья,И жажда знаний и труда,И вы, заветные мечтанья,Вы, призрак жизни неземной,

Вы, сны поэзии святой?Быть может, он для блага мираИль хоть для славы был рожден;Его умолкнувшая лираГремучий, непрерывный звонВ веках поднять могла. Поэта,Быть может, на ступенях света

Ждала высокая ступень.Его страдальческая тень,Быть может, унесла с собоюСвятую тайну, и для насПогиб животворящий глас,И за могильною чертоюК ней не домчится глас времен —Благословения племен![16]