Герои подполья. Выпуск 1

После гибели Д. Соболева группу Максима возглавил А. Печенеє. По разработанному ещё до ареста Максима плану он поступил на работу в гараж штадткомиссариата. Вскоре он сжёг гараж с 30 автомашинами. Под его руководством был совершён взрыв в депо станции Киев–I. Во время подготовки диверсии на Киевской теплоэлектроцентрали Печенев и возглавляемая им группа попали в засаду: многие подпольщики были убиты, а сам Печенев после тяжёлого ранения скрывался на одной из конспиративных квартир. Здесь его пытались захватить гестаповцы. Подпольщик долго отстреливался. Последней пулей он застрелил себя.

Активный член группы Максима М. И. Груздова в декабре 1942 года добралась до соединения черниговских партизан Н. Н. Попудренко, а оттуда была доставлена в Москву. Сейчас она и некоторые другие члены группы — Е. М. Линкевич, К. В. Ритво, А. Трусов — живут в Киеве.

Достоверно неизвестны обстоятельства казни И. И. Кудри (Максима), Р. Окипной и Е. Бремер. Но оставшиеся в живых патриоты, содержавшиеся с ними в застенках гестапо, свидетельствуют об исключительном мужестве бесстрашных подпольщиков. «…Меня посадили в 53–ю камеру тюрьмы гестапо, — пишет в своих воспоминаниях В. И. Самойленко, —В десятых числах августа гестаповец в гражданской одежде втолкнул к нам в камеру ещё одну заключённую. Сначала новенькая молчала. Но вскоре не было во всей камере, да, наверное, и во всём гестаповском аду человека жизнерадостнее Жени Бремер. Для каждого из нас она находила тёплое, задушевное слово, подбадривала унывающих… Узнав о причинах моего заключения, Женя уверила меня, что беда у меня не очень страшная, и я обязательно попаду на волю. «Если выйдешь отсюда, а это так и будет, — говорила она, — обязательно передай нашим, кто нас предал». И она назвала фамилию и имя предательницы.

…С допроса Женя возвращалась всё более измученной. А однажды её буквально приволокли и бросили на пол камеры. После одного из таких допросов она стала просить нас разрешить ей покончить с собой. Но это не было проявлением слабости. Она боялась, чтобы во время допросов в беспамятстве не проговориться. Держалась Женя героически. Мы никогда не видели её слез.

Рая–артистка[377]

была брошена в 55–ю камеру, где сидела моя мать. Как родная дочь, отнеслась она к матери, уговаривала её не волноваться…

К сожалению, я не была до конца с Женей Бремер. В конце августа меня после допроса избили, посадили в одиночную камеру — «мешок» и оттуда отправили в Германию. В дороге я бежала…»

А вот что рассказала бывшая узница киевского гестапо К. А. Бурдеина: «Ввели в здание и на втором этаже открыли камеру № 53, сильно толкнули в спину и с грохотом закрыли. И вот я стою у порога в камере, не знаю, что со мною творится. В камере — пять заключённых женщин, и одна из них, высокая, светловолосая, средних лет женщина, сразу же обратилась ко мне. «Ну, так расскажите нам, за что вы сюда попали? Садитесь на койку и рассказывайте…» Заключенной, говорившей со мной, была Евгения Бремер. Рядом, недалеко от нашей камеры, в камере № 47, находилась в одиночном заключении Раиса Окипная.

Раису Окипную гестаповцы почему-то особенно истязали, брали часто на допросы и страшно избивали…

…На расстрел выводил из камеры только начальник гестапо. Он был какой-то дикий и свирепый. Три раза в неделю брал заключённых на расстрел: в понедельник, среду и пятницу. Он с грохотом открывал дверь и, выпучив глаза, диким голосом кричал: «Шнель!»

…И вот Бремер и Окипную вызывают на очную ставку. Она продолжалась очень долго. Когда Бремер вернулась в камеру, то была очень измучена. «Посмотрите, товарищи, на моё тело», — сказала она и открыла платье. Нам было страшно смотреть на те побои, все её тело было в черно–синих подтёках. Она всё время ходила по камере, не могла ни сидеть, ни лежать. Через несколько дней, вечером в пятницу, числа не знаю, в ноябре 1942 года начальник гестапо с грохотом открыл нашу камеру и, обращаясь к Бремер, звериным голосом закричал: «Шнель!» Бремер в чём стояла вышла из камеры. Затем мы услышали стук в камере Раисы Окипной.

И так не стало ещё двух молодых замечательных женщин, которые самоотверженно отдали свою жизнь за нашу Родину»[378].

За выдающиеся заслуги в создании подпольной разведывательной организации в Киеве и руководстве ею Ивану Даниловичу Кудре посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Высокими правительственными наградами отмечен героизм членов этой подпольной организации, в том числе Окипной, Бремер, Груздовой, Дудкина, Соболева и других.