Герои Пушкина

Этот мотив гармонически (и одновременно контрастно) уравновешивает образы трех героев «Бахчисарайского фонтана». Зарема в той же степени нарушает своей демонической страстностью безучастные нравы гарема, в какой Мария нарушает их своей ангелоподобностью. Одну воспитала мать, другую — отец. Обе связаны по праву рождения с христианской традицией: одна — с восточной ее ветвью, другая — с западной. Но если встреча Гирея с Марией разрушает его «магометанскую цельность», то его встреча с Заремой, напротив, отторгает наложницу от христианства. Обоюдной «половинчатостью» Гирея и Заремы оттенена идеальная цельность Марии.

Следуя байроновской поэтике, Пушкин размывает сюжет поэмы; читатель знает, что Зарема в конце концов была казнена; догадывается, что ее ночная угроза не была пустой; но это лишь прозрачный намек на неназванные обстоятельства:

Промчались дни; Марии нет.Мгновенно сирота почила.Она давно желанный свет,Как новый ангел, озарила.Но что же в гроб ее свело?

Тоска ль неволи безнадежной,Болезнь или другое зло?..Кто знает? Нет Марии нежной!..

(О многочисленных вариациях образа Заремы в русской романтической поэзии см.: В. М. Жирмунский.)

МАРИЯ

МАРИЯ — центральный персонаж поэмы. Центральный не по формальным характеристикам, а по психологическому контрасту всем остальным персонажам — от Заремы до Гирея и «евнуха седого». Такое смещение сюжетного центра байронической поэмы с героя на героиню было не случайным; по неписаным правилам жанра, герой отождествлялся с автором, был его литературным alter ego, — а Пушкин, как он убедился в процессе работы над «Кавказским пленником», не годился в герои «романтического стихотворения». В «Бахчисарайском фонтане» как бы оформлена де-юре ситуация, которая была явлена в «Кавказском пленнике» де-факто: женским образом затмевается мужской.

Образ Марии Пушкин возводит к полулегендарной княжне Марии Потоцкой, которую, по преданию, пленил и поместил в свой гарем в XVIII в. Кезим-Гирей-хан. В пушкинской выписке из книги И. М. Муравьева-Апостола «Путешествие по Тавриде», сопровождавшей публикацию поэмы, истинность легенды отвергалась; для поэта это не имело значения. Ему важно было создать «байронический» тип христианки, европейки, полоненной Востоком. Его юная полька воспитана седым и нежным отцом, которого убил Гирей, и не хочет признавать никаких иных отношений между мужчиной и женщиной, кроме отеческих. (Отчасти ей удается пробудить в Гирее именно такие чувства, как вообще вывести его из «магометанского» равенства себе; см. ст. о нем.) Мария — северянка и по внешности (темно-голубые очи), и по темпераменту («движенья стройные, живые»), и по жизнеощущению (разлука с земным отечеством лишь приближает ее встречу с отечеством небесным). В ней все готово к смерти; «Что делать ей в пустыне мира?..» Долго ждать развязки не приходится: сама того не желая, Мария оттесняет от Гирея другую наложницу, Зарему; та, явившись ночью в «келью» Марии, полуисповедуется-полугрозит «сопернице», сохраняющей смущенное молчание (единственный драматический эпизод поэмы). Но красота Марии неземного свойства, черты ее настолько идеальны, что автор отказывается договаривать все до конца. Он лишь намекает на то, что страшная угроза («кинжалом я владею») приведена в исполнение, рассказывая о жестокой казни Заремы. (Зарема — страстная, активная героиня; о ее смерти можно говорить прямо.) В струях фонтана слез, возведенного Гиреем, как бы символически сливаются слезы, пролитые Марией перед иконой Пресвятой Девы; пучины, в которые была погружена несчастная Зарема; скорбный плач Гирея по ним обеим:

<…> В Тавриду возвратился ханИ в память горестной МарииВоздвигнул мраморный фонтан,В углу дворца уединенный.Над ним крестом осененаМагометанская луна(Символ, конечно, дерзновенный,

Незнанья жалкая вина.)Есть надпись: едкими годамиЕще не сгладилась она.За чуждыми ее чертамиЖурчит во мраморе водаИ каплет хладными слезами,Не умолкая никогда. <…>

Сама оппозиция «холодно-прекрасной» и «чувственно-прекрасной» героинь надолго сохранится в русской прозе — вплоть до позднего И. А. Бунина (рассказы «Натали», «Чистый понедельник»).

Литература:

Винокур Г. О. Крымская поэма Пушкина // Красная новь. 1936. № 3.

Жирмунский В. М. Байрон и Пушкин: Пушкин и западные литературы. Л, 1978.

Томашевский Б. В. Пушкин. Кн. 1 (1813–1824). М.; Л., 1956.

«Борис Годунов»

Драма