Герои Шести Цветов Том 5 (ЛП)

Часть третья

«Адлет седьмой», — думала Фреми, пока Ролония несла ее на плече. Она и раньше это подозревала. Когда он соврал про слова из света, она подумала, что шансы девять из десяти, но когда он бросил в нее парализующий дротик, заставил Ролонию убегать от Чамо, она убедилась, что так все и есть.

Но сомневаться в нем она начала еще раньше. Она подозревала еще с момента появлении Ролонии. Или это было еще тогда, когда в барьере Тумана Иллюзий оказалось семь героев вместо шести? Или она начала его подозревать еще с их первой встречи?

Поскольку ее тело было сильнее обычного человека, эффект парализующего дротика начал понемногу пропадать.

«Смогу я говорить? думала она. Может, я уже смогу сделать порох, хотя это и будет сложно контролировать»

Но Фреми решила притвориться, что все еще не двигается. Если они узнают, что она пришла в себя, то Ролония, скорее всего, свяжет Фреми хлыстом, чтобы помешать ей убить себя. А потом ее ударят по голове и отключат.

Если она сможет двигаться без проблем, то Фреми спрыгнет с плеча Ролонии и побежит к Джума Чамо. Тогда они ее убьют, и все закончится.

Она решила оставить мысль об убийстве Адлета седьмого своими руками. Уничтожением себя, Черного Пустоцвета, она уже даст героям преимущество. Она оставит судьбу Адлета, уничтожение Тгунея и Маджина остальным. Зная Ханса и Чамо, они с этим справятся.

— Плохо дело, да? спросила Нашетания, пронзая Джума, что направлялся с Ролонии. Чамо-сан вот-вот узнает, где мы. Если она отправит к нам всех Джума, то нам будет сложно.

— В-все хорошо. Ад-кун как-нибудь нам поможет.

Ролония вызывала у Фреми смешанные чувства. С одной стороны, она хотела помочь ей, хотя ее явно обманывали. Но, что бы она ни сказала, Ролония ей вряд ли поверит.

Фреми вспомнила первую встречу с Адлетом, и как он проявил свои чувства. Она могла теперь понять, почему на лице его была глупая улыбка, ведь тогда ей казалось, что он просто не знает о ней правды.

Но потом Адлет услышал, что Фреми Убийца Шести Цветов, да и она сама рассказала ему, что она дочь Кьема. Но отношение Адлета к ней вообще не изменилось.

И тогда Фреми стала уверенной, что Адлет пытается ее использовать.

Никто в здравом уме не проявил бы к ней доброты. Тем более, человек, чью родину уничтожили Кьема, не принял бы Кьема товарищем.

Может, на самом деле, Адлет тоже презирал ее. Он, наверное, скрывал эти чувства и притворялся добрым с ней, чтобы использовать Фреми.

Когда его обвинили, он забрал Фреми заложницей и сбежал. А потом попытался использовать Фреми, чтобы выжить.

Он бросался пустыми словами сострадания, врал о любви, чтобы Фреми стала ему союзницей. Но хотя Адлет повторял, что он сильнейший в мире, он цеплялся за остальных и просил у них помощи, из-за чего Фреми смотрела на него с презрением.

Впрочем, Фреми все же помогала ему. Она защитила его, когда Мора и Голдоф преследовали его. Она отчаянно исцеляла его раны, когда его жизнь висела на волоске, а он лежал без чувств от ран.

Временное наваждение. Фреми быстро перестала себя так вести. Она не могла доверять Адлету, тем более, любить его, ведь она понимала, что он использует ее. И она догадывалась, что в душе он ненавидит ее.

На следующее утро появилась Ролония, и от этого загадка только усложнилась. И после этого Герои вошла на территорию Воющих Демонов, где постоянно сталкивались с Тгунеем.

Адлет стал тогда еще сильнее вести себя так, словно любит Фреми. Несмотря на очевидные чувства Ролонии к нему, он смотрел с любовью не на нее.

А Фреми, глядя на его действия, думала, что он считает, что она предаст его. И он опасался, что она не сможет сражаться с Кьема, что вырастили ее, опасался, что она захочет вернуться к семье.

Может, шепот Адлета, что он сделает ее счастливой, клятва показать миру, что он защищает ее, поведение, когда он не сомневался в ней, — все это было для того, чтобы Фреми была на его стороне.

Самопровозглашенный сильнейший в мире. Известный еще и как трусливый воин. Человек, что мог сказать все, лишь бы победить. Он легко мог прошептать слова любви, и это ничего не значило бы для него, и не было бы никакого раскаяния.

Так Фреми воспринимала действия Адлета. И хотя он выводил ее из себя, заставлял злиться, она не могла его ненавидеть. Она продолжала волноваться за слабого и ненадежного парня. И из-за этих чувств она так и не узнала бы о его истинных намерениях, не попади они в храм.

Но теперь Фреми знала правду о себе. Она знала о Черном Пустоцвете, Святом инструменте, что существовал для уничтожения всех Героев Шести Цветов. И теперь она понимала, почему Адлет пытался защитить ее.

Он защищал ее, чтобы убить Героев. Он притворялся, что любит ее, чтобы застигнуть Фреми врасплох, чтобы у него была причина защищать ее.

Если бы он был настоящим Героем Шести Цветов и сражался ради уничтожения Маджина и Тгунея, то у него не было причин защищать ее после раскрытой правды. И он не соврал бы про светящиеся слова.

Но она не злилась, что ее использовали. Она с самого начала знала, что никто в мире не полюбит такого монстра, как она.