Герои «СМЕРШ»

Знать бы данные по «исходной точке» — 1939 году, сколько их тогда было, от чего считать. Но всё равно — впечатляет! Особенно последняя информация — про почти что десять тысяч вражеских агентов. И ведь все эти шпионы и диверсанты направлялись не только в прифронтовую полосу, но и, по возможности, как можно глубже в советский тыл — в том числе и на территорию Среднеазиатского военного округа. Свидетельством тому — письмо из резидентуры внешней разведки НКВД в Тегеране, пришедшее в «Центр» в начале войны, 23 июля 1941 года:

«…Немцы усиленно интересуются Туркестаном с целью заброски туда разведчиков и диверсантов… они дали задание „Патриоту“ <двойной агент резидентуры НКВД. — А. Б.

>:

— …Наладить связь из Тегерана до границы… подыскать на границе проводников… разработать способ связи с ними.

— …Подыскать людей в Туркестане и наладить связь с ними.

— …Выяснить, возможна ли организация вооружённого восстания в Туркестане.

— …Выявить дислокацию советских войск. Немцев особенно интересуют железные дороги Красноводск — Ашхабад — Мерв, Мерв — Кушка и Мерв — Бухара…»[208]

Планы у гитлеровцев, как видим, были весьма амбициозные — то есть чересчур завышенные, с излишней претензией. Но обратим внимание на то, что свою разведывательную работу по советской Средней Азии они проводили с позиций Ирана.

Между тем вскоре на территории САВО началось формирование 53-й армии, командование над которой принял генерал-майор Трофименко[209]

, причём сохраняя свою должность — командующего войсками округа. И он, и начальник контрразведки округа знали, какая не только ответственная, но и совершенно необычная по тому времени задача стоит перед войсками этого объединения.

Обстановка в Иране катастрофически ухудшалась. «Летом 1941 г. эта страна была буквально наводнена тайными агентами Германии. Под влиянием временных военных успехов гитлеровцев реакционные круги Ирана, имевшие большинство в правительстве, решили, что настал благоприятный момент для присоединения к фашистскому блоку. Они предполагали, что Реза-шах Пехлеви[210] поведёт иранских солдат на Кавказ, навстречу немецким войскам, и готовились к встрече „германской победоносной армии“, как к величайшему празднику».[211]

Праздника не получилось. Советское правительство не раз предупреждало соседа, чтобы тот успокоился и постарался избавиться от германской агентуры на своей территории, возвратился к традиционно дружественной политике по отношению к СССР. В конце концов, напомнив 25 августа иранскому правительству о статье 6-й договора 1921 года, которая «предусматривала право Советского правительства ввести свой войска в Иран в случае попыток третьих государств превратить территорию этой страны в базу для военных выступлений против Советского Союза или союзных с ним государств»[212]

, СССР этим правом воспользовался и ввёл свои войска на территорию сопредельного государства.

Это были 53-я армия Среднеазиатского военного округа, а также — 44-я и 47-я армии Закавказского фронта, которыми руководил командующий войсками фронта генерал-лейтенант Козлов[213]. А с южного направления на территорию Ирана вошли британские соединения. 8 сентября в Тегеране было подписано англо-советско-иранское соглашение, в соответствии с которым иранское правительство должно было выслать из страны дипмиссии Германии и её союзников и ничего не делать в ущерб интересам Великобритании и СССР.

«Несмотря на то, что меджлис утвердил англо-советско-иранское соглашение, Реза-шах продолжал прогитлеровскую политику, отказываясь выслать фашистских агентов. Такая позиция шаха вынудила правительства СССР и Англии дать приказ о дальнейшем продвижении войск в глубь Ирана. По инициативе Великобритании английские и советские войска в начале сентября 1941 г. вошли в иранскую столицу Тегеран. 16 сентября Реза-шах отрёкся от престола в пользу своего сына Мохаммеда[214] и бежал из страны»[215].

Вряд ли мы ошибёмся, полагая, что Железников также побывал тогда в Иране — слишком ответственной была задача контрразведывательного обеспечения войск, вводимых на территорию государства «со сложной оперативной обстановкой», чтобы передоверять её кому-либо. По отзыву ветерана-контрразведчика, с которого мы начали рассказ, Николай Иванович брал решение наиболее трудных задач на себя.