Герои «СМЕРШ»

А вообще, как известно, любая война сближает людей в погонах. Анна Кузьминична вспоминала, что ежемесячно, а то и дважды в месяц, к ним в отдел заходил Виктор Семёнович Абакумов, отвечал на вопросы сотрудников, разговаривал с ними, интересовался, что им мешает в работе. Напоминал, кстати, что «товарищ Сталин учит, чтобы не было неприятностей, карманы нужно держать закрытыми». Между прочим, некоторые сотрудники воспринимали это указание буквально: когда отправлялись по заданию в какой-нибудь магазин — а ведь там, чтобы встретиться с начальством, следовало «посветить» муровским удостоверением, — они зашивали себе карманы. Что ж, это давало гарантию, что никто туда ничего не подсунет — в смысле, денежных средств, банальной взятки.

Хотя было один раз, что именно на этом удостоверении Анна «погорела». Известно, что некоторые очень серьёзные документы имеют свои особенности или секреты. Вот и отправилась она однажды для «установки» кого-то, показала свою «корочку» и напоролась на не в меру бдительную гражданку, решившую, что Харитонова задаёт вопросы, не очень подходящие для «милиционерки». У неё возникла мысль: а вдруг это шпионка? Бдительная гражданка под каким-то предлогом предложила перенести встречу на следующий день и поспешила позвонить в МУР, поделиться своими вполне справедливыми сомнениями.

Назавтра по указанному адресу Анну уже ждали подлинные сотрудники угрозыска. Проверив её документы, обнаружили, как потом выяснилось, отсутствие какой-то условной точки. Стали допрашивать, кому-то звонить, что-то уточнять… Анна, следуя установленным правилам, чётко стояла на своём — мол, я сотрудник МУРа, и всё! Оно и понятно: стопроцентной гарантии того, что с ней общались именно сотрудники милиции, не было. Вдруг это какая-то хитрая операция того же Абвера? На войне всякое бывало…

Отчаявшись, Анна попросила разрешения позвонить по телефону, набрала номер своего отдела, но только в трубке раздался щелчок, означающий, что на том конце провода трубка снята, как милиционер перехватил телефон и с удивлением услышал: «Збраилов слушает!» — «Максимыч, ты?! — удивлённо воскликнул он. — Так это твоя девушка?» Оказалось, что Анну уже искали по всей Москве, и потому за ней тут же прислали машину.

Кстати, милицейский начальник потом расхвалил сотрудницу «соседей», как это называется в спецслужбах, и заявил, что ему бы таких, надёжных…

В общем, всяко случалось — и порой было очень даже непросто.

Достаточно быстро Харитонова — точнее, в отделе её знали под оперативным псевдонимом «Хаценко» (надо же было придумать такое, да ещё для молодой красивой женщины!) — завоевала прочный авторитет среди сотрудников. Про неё говорили, что она была очень дотошная, вытрясала из источников всё, что им было известно, до самых-самых мелочей. Узнавая о связях объекта, устанавливала адреса и этих «связей», ездила туда, уточняла. А потому её «установки» были наиболее полные, она чётко отвечала на все вопросы оперативного работника, поставившего ей задачу провести «установку». Сотрудники Управления особых отделов это ценили и указывали на своих заданиях: «Просим исполнить „Хаценко“». Что ж, как говорится, — на том и едут, кто везёт. Не будем, однако, забывать, что это было за время…

Но ведь и нормальная человеческая жизнь, вопреки войне, продолжалась. Осенью 1943 года Анна родила сына, которого назвали Валерием, в честь легендарного лётчика Чкалова[286]

. Вообще, Анатолий был против детей — но только во время войны, понимая, насколько опасна «небесная» профессия лётчика… А вот после войны, говорил он, у них с Анной должно быть много-много детей, и причём все они должны быть похожи на маму.

30 мая 1944 года он вновь отправился в «партизанский край», на ещё не освобождённую от гитлеровцев территорию Белоруссии. Обыкновенный, рядовой полёт — вот только стихия в ту ночь разыгралась не на шутку. Над Москвой гремела гроза, и не только Анна никак не могла заснуть, сидела за столом и читала, но и мама её, Матрёна Осиповна, проснулась ночью от раскатов грома и долго молилась…

Ливень буквально захлестнул и тот подмосковный аэродром, где базировались транспортные «Дугласы». Лётчики, кроме одного экипажа, лететь в такую погоду отказались. Единственный экипаж, который вылетел в ту ночь, был экипаж лейтенанта Харитонова — Анатолий понимал, что партизаны ждут боеприпасы и продовольствие. К тому же в отряд следовало доставить женщину-врача для помощи раненым.