Герои умирают

— На сегодня тебе хватит. Уберите его от столов. Огр поднял Джаннера повыше и затопал вверх по лестнице. Кайрендал шла за ним.

— Вы де божете дак сделать!

— У меня нет времени успокаивать твои раненые чувства, — сказала эльфийка достаточно тихо, чтобы не услышал Берн. — Выпей в баре, перекуси в обеденном зале. Я угощаю. Только следи за собой и оставайся подальше от Берна.

— Да я его…

— Ничего ты ему не сделаешь. Заткнись! Кайрендал на удивление сильной рукой взяла Джаннера за подбородок и сжала ногтями его щеки.

— И не подходи к игорному столу до тех пор, пока не научишься мухлевать как следует, башка баранья!

Она взмахнула рукой, и огр опустил Джаннера на пол, подтолкнув так, что тот, спотыкаясь, полетел к Серебряному бару.

— Кайрендал…

Берн неподвижно стоял у края поля для игры в бабки и насмешливо улыбался. Пара охранников все еще маячила у него за спиной, прижимая обнаженные клинки к его почкам.

— Может, я пойду, Кайри? Не могу же я торчать тут целый день!

Она издала звук, выражавший нечто вроде сожаления.

— Приношу свои извинения, граф Берн. — Взмахом руки эльфийка отослала охранников.

Берн пожал плечами, словно сбрасывая напряжение, а потом направился к Кайрендал походкой голодной пумы.

— Теперь я должен убить его, — просто заявил он. — Этот человек оскорбил меня, и я обязан отплатить ему. Это, видишь ли, долг благородного человека. Сама должна понимать.

Что ж, она прекрасно знала, как с этим справиться. Кайрендал сделала шаг навстречу Берну и с мольбой заглянула ему в глаза.

— Пожалуйста, мой лорд. — Она положила руки на его мускулистую грудь. — Не могли бы вы сделать лично мне одолжение и оставить эту историю без последствий?

Насмешливая улыбка превратилась в презрительную гримасу. Руки Берна скользнули по ее стройной спине, а губы прижались к ее губам. Его язык настойчиво обшаривал все уголки ее рта; его рука обхватила ее иллюзорную грудь. Кайрендал изогнулась и учащенно задышала.

Это было еще большим оскорблением, чем предыдущее, но когда-то она владела своей профессией не хуже, чем Берн — мечом. Когда его рука грубо скользнула меж ее бедер, эльфийка убрала тактильную часть своего иллюзорного наряда. Берн обнаружил, что одна его рука прижимается прямо к ее лону, а другая лежит на обнаженной гладкой спине.

Берн застыл, затем поднял голову и воззрился на Кайрендал с похотливым удивлением. Презрение в его глазах смешалось с неожиданным желанием — теперь презрение и желание дополняли друг друга и были неразрывны.

— Знаешь что, — еле ворочая языком, произнес он, — ты мне нравишься. Я, пожалуй, сделаю тебе одолжение. Только запомни, что ты мне должна.

Она с притворной покорностью опустила голову и прижалась к его плечу.

— Ты же знаешь нас, эльфов… — с легкостью, даже несколько игриво произнесла она придуманное людьми слово. — У нас долгая память. Позволь мне спонсировать твой отдых. Таллин, пять тысяч графу!

Стук передвигаемых крупье фишек привлек внимание Берна, но он снова посмотрел в глаза эльфийке.

— Трудный выбор, — пробормотал он.

— Ты так любезен, — обронила она. — Отдыхай, пожалуйста. Он пожал плечами,

— Тогда в другой раз.

— Конечно.

Она решительно направилась к служебной двери, в то время как Берн вернулся к столу и взял в руки кости. Кайрендал чувствовала, что все сделано отлично: подумаешь, потискали чуть-чуть — зато Берн спокоен, а Джаннер жив.

Впрочем, у нее не было времени упиваться мелкими победами.

По пятам за ней шли, позвякивая кольчугами, огры. Еле заметным жестом эльфийка подозвала четверых охранников и двоих артистов-дриад, у которых как раз был перерыв. Остановилась в дверях и отдала им те же приказания, что и фейа из раздевалки.

— А в чем дело? — спросил кто-то из охранников. — На нас идут Крысы? Или Змеи?

— Хуже, — бросила Кайрендал. — Я думаю, это Кейн. Идите,

Они разбежались.

Эльфийка потерла руки — ладони у нее вспотели, пальцы дрожали. Нужно выпить, решила она. Да, именно выпить, чтобы успокоить нервы и вернуть душевное равновесие. А потом можно будет подольше посидеть за изучением книги. Кайрендал стала подниматься в свои апартаменты, прыгая через три ступеньки, и лихорадочно соображала, хватит ли у нее времени зарядить щит.

Она легонько постучала в дверь — сперва дважды, потом еще раз, и стала ждать. Зак не открывал.

Кайрендал постучала снова: два раза, еще раз. На двери с серебряным замысловатым узором не было замочной скважины, а эльфийка к тому же лично позаботилась о том, чтобы открыть ее было невозможно даже с помощью магии. Должно быть, этот проклятый лентяй уснул, а у нее совсем нет времени. Она начала колотить в дверь кулаком.

— Зак, мерзавец! — Крик эхом отозвался в пустом коридоре. — Если ты не откроешь в течение десяти секунд, ты будешь мертвым гномом!

Наконец она услышала звук отодвигаемого засова. Когда дверь приоткрылась, Кайрендал в гневном нетерпении распахнула ее и шагнула в комнату, взяв курс на собственный бар, стоявший у камина. Тяжелые парчовые шторы были плотно закрыты, ни одна лампа не горела; в полумраке витал резкий запах горящих фитилей.