Героини

В течение следующих нескольких дней я бродила по лесу, но некий необъяснимый страх мешал мне вернуться к тому месту, где мы расстались с Фрэнни. Казалось, что в чаще меня поджидает неведомая опасность. По ночам я почти не спала, прислушивалась к каждому скрипу лестницы, надеясь, что это Фрэнни вернулась в «Усадьбу». Я очень по ней тосковала. Но она так и не вернулась. Ни одна из героинь, бывавших у нас позже, не пробудила во мне подобных чувств. Думаю, что именно тогда мое отношение к героиням начало меняться. Внимание Фрэнни избаловало меня. И когда мне исполнилось двенадцать, а затем тринадцать, я больше не могла видеть, как бессовестно героини отвлекают внимание мамы на себя и игнорируют меня.

Глава 10

Келлер загоняет в угол * Поразмыслив, мама уступает

Доктор Келлер закончил осмотр и пригласил маму к себе в кабинет для приватной беседы. Позже мама рассказала, о чем они говорили, — примерно то же самое мне довелось услышать от «трудных» девочек, оказавшихся в отделении. Тактика Келлера состояла в том, чтоб заманить к себе в кабинет мамашу (в данном случае мать-одиночку) и оставить ее там минут на десять, чтобы «дозрела». Он убрал с кресла стопку журналов «Лечебная психиатрия» и предложил маме сесть. Комната была заставлена книжными шкафами, полками, растениями с огромными пыльными листьями. На столе высилась абстрактная бронзовая скульптура, по форме напоминавшая вагину. Старый шезлонг, обитый бархатом, — предмет обстановки из более ранней фрейдистской эпохи — был завален горами журналов по психологии. Среди дипломов в рамочках на стене красовался календарь за 1973 год с изображением улыбающейся женщины и огромной таблетки валиума.

— Я выйду на минутку, — сказал Келлер. — Мне надо проверить страховые полисы.

Едва Келлер умчался, оставив после себя запах французской туалетной воды, мама испытала облегчение. На большом дубовом столе громко, точно метроном, тикали часы. Они показывали уже половину второго ночи, но Келлер был энергичен, словно в самом начале рабочего дня. Мама же чувствовала себя вконец измотанной. Она тупо рассматривала вывешенные над столом дипломы: «Бакалавр гуманитарных наук, Йель», «Доктор медицины, Чикагский университет». Вьющиеся густые волосы и смешные усы делали доктора похожим на героя популярной комедии, но выведенные латинским позолоченным шрифтом сертификаты доказывали, что доктор Келлер — важная персона. Вообще, дипломы университетов и колледжей Лиги плюща всегда производили на маму неотразимое впечатление и вызывали чувство собственной неполноценности при мысли о том, что сама она так и недоучилась, бросила Вассар,[11] чтобы родить меня. Кто мог упрекнуть ее за этот выбор? Но при виде всех этих дипломов, думаю, она вновь испытала чувство вины, и это сделало ее более уязвимой перед коварными замыслами Келлера.

Но вот он ворвался в кабинет и уселся в большое кожаное кресло. Порылся в стопке бумаг на столе, отодвинул их в сторону.

— Извините, что заставил ждать, Анна-Мария. Нелегкий выдался денек!

— Ничего страшного, доктор, — сказала мама. — Я как раз…

— Думали о том, что происходит с дочерью. — Он облокотился на стол, мрачно улыбнулся. — Не хотелось бы огорчать вас, но, думаю, мы имеем дело с типичным проявлением шизофрении.

— О нет! Пенни, возможно, немного впечатлительная девочка, но шизофреничка… нет!

— Согласен, редкий случай для ее возраста. — Келлер постучал по крупным желтоватым зубам кончиком карандаша. — И все же подобные случаи имеют место. Лично мне доводилось видеть тринадцатилетних больных шизофренией. Надо проверить. Следует заметить, что подобные случаи встречаются все чаще. Скорее всего, это как-то связано с ранним употреблением наркотиков. Кстати, Пенни употребляет наркотические вещества?

— Пенни не наркоманка! — не раздумывая выпалила мама.

Подобно большинству матерей, ей не хотелось думать такое о собственном ребенке, пусть даже она иногда и замечала, что от моей одежды попахивает травкой. Пару раз у нас с ней состоялся по этому поводу серьезный разговор, и я обещала, что больше никогда не буду курить. В ту пору меня не слишком привлекали наркотики — просто забивала косячок за компанию с Элби.

— Через день-два получим результаты анализов крови. Просто чтобы быть уверенными. — Он, сощурясь, смотрел сквозь стекла очков на мать. — А теперь, хоть первоначальная раздражительность и возбуждение у Пенни и прошли, я бы хотел оставить ее под наблюдением.

— Оставить на ночь в приемной скорой помощи?

— Нет. Мы поместим ее в отделение.

— Что такое отделение?