Герцог из ее грез

Он целовал ее до тех пор, пока его лобзания не опьянили Амелию. Она привыкала к нему, он же возбуждался все сильнее, и его прикосновения заставляли ее с нетерпением ожидать того, что последует дальше.

Томас устроился между ее бедер, и когда Амелия скользнула пальцами по его спине и прижала его к себе посильнее, легонько двинулся вперед, пролагая тропу, которая соединит их тела в одно целое. На лице Амелии расцвела улыбка – не потому, что ей было смешно, а оттого, что она испытывала глубокое, всепроникающее удовольствие: мужчина, которого она любила, наконец-то принадлежал ей; ничего более чудесного она в своей жизни не испытывала.

– Амелия… – Он повторял ее имя, как молитву.

– Что? – отозвалась она со вздохом.

Если ей и было больно, она не обратила на это внимания. Сейчас она была способна только на одно – просить его продолжать.

Двигаясь сперва очень осторожно, Томас постепенно набирал темп, направляя Амелию в край блаженства, где тучи рассеиваются и сквозь них все ярче сияет солнце. А потом он, крепко-крепко прижимая ее к себе, отправился вместе с ней в невероятный полет…

Через некоторое время Томас бессильно опустился на нее и, прижимая жену к себе все сильнее, перекатился на бок, а она положила руку ему на грудь и ощутила стремительное биение его сердца.

– Я люблю тебя, – прошептала Амелия.

Свет за окнами потускнел, и в спальне стало темно.

– И я люблю тебя, – повторил Томас уже, наверное, в сотый раз. – И буду любить всегда.

Глава 24

– Изумительно! – воскликнула подошедшая к Амелии Габриэлла. – Это похоже на то, о чем ты мечтала?

– Это еще лучше, – ответила Амелия.

Оглядываясь вокруг, она приходила в восторг от того, как преобразился купленный ею дом. За шесть месяцев он изменился до неузнаваемости. Здание с отполированными декоративными элементами из дерева и натертыми до блеска полами выглядело не менее солидно, чем любой другой городской особняк.

– Правда, без Томаса у меня вряд ли что-нибудь получилось бы.

Габриэлла ответила на это понимающей улыбкой. Беременность удивительно шла ей. Раф испытывал настоящий восторг при мысли о том, что скоро станет отцом. Еще пару месяцев, и их ребенок появится на свет. Габриэлла держала свою беременность в секрете, до тех пор пока они вдвоем с Рафом не уехали в Париж.

– Похоже, – сказала она Амелии, – что Томас влюбился в тебя гораздо раньше, чем сам это понял.

Амелия смотрела на мужа, который беседовал неподалеку с Рафом и их друзьями: графом Уилмингтоном и бароном Готорном, – и у нее на сердце было радостно и легко. Почувствовав ее взгляд, Томас повернулся к жене. Он извинился перед собеседниками и подошел к ней.

– Когда твоя школа откроется, она будет пользоваться большим успехом, – сказал Томас. – С этим согласны все, с кем мне приходилось говорить.

Они пригласили всех, кто пожертвовал деньги на школу, побывать здесь до официального открытия, которое состоится в ближайший понедельник. Разумеется, придут мистер Лоуэлл и мистер Бертон и, похоже, половина жителей района Мейфэр. Два упомянутых джентльмена явно играли роль дипломатических представителей, уговаривая всех, с кем только им приходилось встречаться, пожертвовать средства на затею Амелии. Когда молодой герцогине стало известно об их усилиях, она не знала, как их и благодарить.

– Кажется, из-за этой школы свет даже позабыл о моем прошлом, – заметила Амелия.

Ее до сих пор удивляло, как мало сплетен вызвали их с Томасом отношения. Амелия поняла: герцог Ковентри способен избежать кривотолков, что бы ни случилось, даже если он взял в жены девушку из трущоб Сент-Джайлса.

– Это лишь подтверждает, что тебе не о чем тревожиться, – сказала Габриэлла золовке.

– А о чем ей тревожиться? – удивился Томас.

– Амелия считала, что недостойна такого супруга, как вы. – С этими словами Габриэлла отошла от них и заговорила со своим мужем.

Томас, не раздумывая, обнял жену за талию. Казалось, его совершенно не смущает столь откровенная демонстрация своей любви к ней.

– Ты достойна этого больше, чем любая другая женщина. Ты образцовая жена и мать.

Амелия не успела ответить, потому что к ним подошел доктор Флориан.

– Извините, что прерываю вашу беседу, но я должен сообщить вам нечто важное.

Мрачное выражение его лица грозило погасить ту радость, которая все еще бурлила в душе Амелии. Молодая герцогиня взглянула на мужа, который был встревожен не меньше, чем она сама.

– Что случилось? – спросил он.

– Можем ли мы поговорить в укромном месте? – тихо поинтересовался доктор, пристально посмотрев на супругов.

Томас кивнул и первым направился в кабинет, предназначенный для директора школы. Там он плотно закрыл дверь и воззрился на доктора, ожидая, что тот им скажет. Амелия почувствовала, как по ее телу пробежали нервные спазмы. Она пока что не представляла, о чем пойдет разговор, однако напряжение в комнате стало ощутимым.

– Речь пойдет о Бартоломью, – начал доктор Флориан.

Амелия обменялась взглядом с Томасом, и тот сказал:

– Не так давно я слышал, что ему предъявлены обвинения в уклонении от уплаты налогов, контрабанде и подлоге.