Герцогиня-дурнушка

Тео долго не могла пошевелиться. Закрыв глаза, она сидела, словно оцепенев. И сначала даже не заметила пару сапог, появившуюся в поле ее зрения. А потом… Подняться и встретиться глазами с мужем – это стоило Теодоре Рейберн огромных усилий. Но она все же встала, посмотрела ему в глаза и увидела в них именно то, что и ожидала, – увидела стыд. Это был ответ на ее последний мучительный вопрос. Он не хотел на ней жениться.

– Надеюсь, ты получил удовольствие, – сказала наконец Тео. – Я уверена, ты уже понял: это был последний раз, когда твоя жена тебя… обслуживала.

– Дейзи!

– Я должна это разъяснить?

– Дейзи, не покидай меня, – сказал Джеймс, задыхаясь от подступивших к горлу рыданий.

Словно укрывшись за толстой ледяной стеной, Тео совершенно спокойно проговорила:

– Не будь дураком, Джеймс. Я не покидаю тебя, а выгоняю вон. И буду восстанавливать поместье с тем немногим, что осталось от моего расхищенного приданого. Думаю, мы можем оба согласиться после твоего поведения на вчерашнем совещании, что ты в этом деле совершенно бесполезен.

Он судорожно сглотнул, а она продолжала:

– А раз так обстоят дела, то нечего тебе задерживаться здесь. Ты со своим отцом явно не в лучших отношениях. Он просто-напросто преступник, а ты – трусливый дурак, сознательно разрушивший мою жизнь, чтобы скрыть преступления отца.

Глаза Джеймса пылали гневом, но он по-прежнему молчал.

– Ты покинешь этот дом, а затем и Англию. Можешь забрать тот корабль, на котором побывал вчера, – уведи его куда-нибудь. Я больше никогда не хочу видеть твое лицо.

Джеймс переминался с ноги на ногу – точь-в-точь как провинившийся ребенок.

– Хуже всего то, что мы осуществили наш брак, – продолжала Тео. – Увы, теперь его невозможно расторгнуть.

– Я не хочу его расторгать, – пробормотал Джеймс.

– Я ожидала, что не захочешь. Ведь это я стояла на коленях у твоих ног, выпрашивая милости, которые ты соблаговолишь мне оказать. Как любезно сообщил твой отец, любой мужчина был бы счастлив. Насколько я понимаю, подобная готовность обычно щедро оплачивается. Видимо, ты повторял требования, которые предъявлял любовнице, когда приказывал мне не носить панталоны. И оставлять волосы распущенными…

– Нет!

– Не ори на меня, Джеймс. Тебе не запугать меня. А если, как твой отец, швырнешь в меня фарфоровую статуэтку, то я подниму стол и запущу его тебе в голову.

– Но я никогда ничем не бросался…

– Пока нет. Но я уверена: когда ты достигнешь возраста своего отца, то станешь таким же кичливым мерзавцем. А впрочем… Думаю, ты уже стал таким.

– Прости меня, – пробормотал Джеймс прерывающимся голосом. – Мне очень жаль, Дейзи.

Лицо его сморщилось, словно он пытался сдержать рыдания, но Тео не испытывала к нему ни капли жалости. Окруженная ледяной стеной, она совершенно ничего не чувствовала.

– Ты прекрасен, а я – нет. Но знаешь что, Джеймс?… Быть такой, как я, в сто раз лучше. Ведь когда я полюбила тебя, я сделала это честно. Но я была дурой, теперь я поняла это. И я любила тебя ночью, искренне любила. Надеюсь, ты получил удовольствие.

Джеймс вздохнул, а его жена вновь заговорила:

– Когда же кто-нибудь полюбит меня, а это обязательно случится, потому что жизнь длинна, а наш с тобой брак закончился… Так вот, он полюбит меня вовсе не за внешность. Он сумеет разглядеть мою душу и захочет меня не из-за моего приданого и не из-за того, что мной можно помыкать и превратить в шлюху, не осознающую даже своего унижения.

– Я ничего подобного не делал!

Сделав над собой усилие, Тео ровным голосом проговорила:

– Ты отвратителен. Просто омерзителен. Но самое печальное – в другом: я делала все это с тобой, потому что думала, ты тоже любишь меня. Я делала это не ради денег, как ты. Что ж, похоже, это я провела две исключительно дорогостоящие ночи с любовником.

– Не делай этого, – произнес Джеймс хриплым шепотом. – Пожалуйста, Дейзи, не надо, не делай этого.

– Не делать чего? Не говорить тебе правду?

– Не разлучай нас.

Она помолчала, но у него больше не было слов.

– Нет никаких «нас», – заявила Тео, внезапно почувствовав, что ужасно устала. – Я ожидаю, что ты покинешь дом в течение дня. – К своему ужасу, она вдруг поняла, что все еще испытывает теплые чувства к мужу. – Джеймс, я бы никогда не поступила так с тобой. – В первый раз ее голос дрогнул. – Я любила тебя, Джеймс. Действительно любила. Странно, но я даже не осознавала этого, пока мы не поженились. Но даже если бы я не любила тебя, то все равно бы не предала тебя, потому что ты был моим самым близким другом. Моим братом. Ты мог бы просто попросить меня, знаешь ли…

Лицо его покрылось смертельной бледностью.

– Попросить… о чем?

– Попросить у меня денег. Ведь люди, которые уважают друг друга… они делятся. Отдают. Я бы дала тебе эти деньги. И тебе не нужно было бы обхаживать меня, чтобы заполучить их. – Резко развернувшись, Тео вышла из гостиной, захлопнув за собой дверь.