Герцогиня Пять Мешков

Пять Мешков горестно вздохнула, пока слуги под пристальным взглядом старого Гиоса тащили золото в и без того ломившуюся сокровищницу.

— Может, ей нужен шанс? — внезапно спросил Гиос, подходя к Бертрану. Герцог нахмурился и перевел взгляд на старого слугу.

— Ладно, пусть остается в замке, — выдохнул Бертран, бросив короткий взгляд на всхлипывающую красавицу, которая причитала, что так и не успела поблагодарить доброго дракона.

— Я вообще–то имел в виду паренька одного. Шанс зовут. Он у нас тут бездельничает! — кивнул Гиос в сторону слуг. Паренек Шанс, который стоял спиной к герцогу и старине Гиосу, словно почувствовал что–то неладное и обернулся. Через минуту он уже бегал в первых рядах, перетаскивая золото и открывая в себе внезапно обнаруженные залежи трудолюбия.

Никто из слуг, разумеется, не взял бы и монетки, зная жестокость герцога. А он очень ревностно относился к своему имуществу. Поэтому даже, когда старина Гиос отвернулся, слуги исправно таскали золото в замок.

— Нет! Так продолжаться не может! — вдруг воскликнула Пять Мешков, растирая слезы. — Неправильно все это! Нужно пойти, найти дракона и поблагодарить, как следует!

В этот момент поседели даже самые стойкие.

— Стой! — неожиданно для себя герцог схватил ее за руку. По толпе слуг прокатился вдох. Где–то седой дракон царапал в своей пещере крылатую фигурку и решал. Молить на нее круглосуточно? Или с перерывами на сон и обед?

Слуги смотрели на хозяина, как на защитника всего человечества.

— Ты куда собралась на ночь глядя? — хмуро спросил герцог, все еще держа ее за кисть руки. Он опустил глаза и увидел, что ручка у нее воробьиная. Тоненькая такая, хлипенькая.

— Где жених? — спросил герцог, глядя в ее глаза. Его до сих пор поражало, как вот это юное, тоненькое и изящное создание с большими глазами способно на такие разрушения!

— Он решил ехать прямо, а я вспомнила, что есть еще одна дорога, — всхлипнула Пять Мешков. — Мне про нее папа рассказывал. Так эта дорога ведет в долину! А мне побыстрее замуж хотелось. А то мало ли что случится? В горах ведь столько опасностей подстерегает…

«… несчастных драконов», — мысленно продолжил герцог. И посмотрел на тролля. — «… и троллей».

— Вот и хотелось побыстрее, — посмотрели на него большие глаза с лисьим разрезом. — Я свернула лошадь, а муж сидит и дрожит. Я его успокаивала, говорила, что все будет хорошо… Но он все равно дрожал. А там и ночь наступила. Мы нашли пещеру, где можно переночевать. А в пещере дракон, оказалось, жил… Вот… Ну, это я виновата. Просто он лежал на спине, как дохлый…

Она всхлипнула, растирая слезы руками. Бертран с детства слушал истории про многовековую вражду с драконом, поэтому ему было очень интересно.

— Муж — то мой, героем оказался. Бросился на дракона с телегой вместе. Бросился, значит, а сам орет: «Беги! Это чудовище!», — вздохнула Пять Мешков, глядя на герцога снизу вверх. — А куда я мужа брошу? Куда побегу?

«Это он орал дракону!», — вздохнул герцог, глядя на хрупкие вздрагивающие плечи. — «Не тебе!».

— Дракон спросонья его и съел, — прохныкала Пять Мешков. — Так что я теперь… вдова… Дракон проснулся и на меня, а я закричала! Тут камни посыпались…

«На дракона!», — сглотнул герцог, начиная гордиться, что он еще жив.

— Прищемило ему хвост каменюкой огроменной! Дракон ведь на спине спал, — опустила голову Пять Мешков. — Мне так его жалко стало, что я решила помочь ему… Хоть он и мужа съел!

«Дракон поседел сейчас или позже?», — подумал Бертран, чувствуя, что вот–вот улыбнется.

— Я нашла копье… Оно там, среди сокровищ, валялось, — вздохнула Пять Мешков. — И как отец учил, стала камень поднимать. А каменюка то ему не кончик хвоста придавила. А почти там, где спина! Я копье засунула, стала камень шевелить! Как папа учил. Мы так мешки на мельнице ворочали. Сначала найди палку, потом найди дырочку. Ну я все и сделала. И дырочку нашла. Удобную. Я камень шевелю, а дракон орет! Ну, больно ему! Конечно же больно! Еще бы, так придавило!

«Ей двадцать с хвостиком, а она уже шевелила копьем в драконьей заднице! А чего добился ты?», — смотрели суровые предки на Бертрана.

— Вроде бы с камнем справились с горем пополам, — продолжала Пять Мешов, пока Бертран смотрел на нее и поражался. Потом «поражалка» устала, и он просто слушал.

— Дракон, значит, пасть раскрыл… А у него слезы в глазах. Глянула, а у него там в пасти застряло золото! Ну видно же! — вздохнула Пять Мешков. — Страдает, больно ему. Я ему сказала, чтобы он пасть не закрывал. Я все вытащу. Только чтобы не закрывал. Вспомнила, как у нас лекарь зубы смотрит. Он палочку в рот вставляет. А то ему уже два пальца откусили… Случайно. И я ему копье вставила в пасть раскрытую. Палочки не было? Да какая дракону палочка. Тут целый ствол нужен! А где я его возьму? Пришлось копьем…

«Тем самым, да?», — мысленно спросил Бертран. — «Которым ты до этого…».