Герцогиня (СИ)

— Никак. Просто не говори, и все, — пожал плечами Франсуа. — После победы над Флавиусом он все равно сделает тебя…

— Он поймет, что я уже Великий Герцог! — перебил его Рамирес.

— Об этом мы как-то не подумали, — взъерошил золотые волосы Прайм. — Но знаешь, мы, в общем и целом, ни при чем, потому что Великим Герцогом ты стал сам.

— Сам?!

— Ну да. У всех Наследников есть способности, они просто заблокированы.

— А я блокировку снял?

— Да. Переживал за брата сильно, вот и перегнул палку, — уселась в кресло Энджи. — Ты бы лучше о Дэнис с Сэмом подумал. Они за тебя беспокоятся.

— Я только о них и думаю, — расслабил сведенные судорогой напряжения плечи Рамирес.

— Ты не о них думаешь, — подошел к нему Прайм. Коснулся лица горячей ладонью, заглянул в глаза. — Не путай любовь к брату с любовью к любимому. Это разные вещи. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.

— И как отличить одно от другого? — спросил Рамирес, любуясь бессмертным солнечным оборотнем всей своей высокохудожественной душой.

Замечая поразительное сходство с Неру. Запутываясь в происходящем еще больше. Дэнис, похожая на сэра Маркуса. Неру — вариация на тему солнца Прайма… Во что он вляпался?! Хорошо хоть он сам ни на кого не похож!

— Любимый – не тот, с кем можешь жить, а тот, без кого жить не можешь, — сказал Прайм.

— Словоблудие это все, — поморщился Рамирес. Вспомнил, из-за чего на причал пришел, и вернул разговор в прежнее русло: — Почему вы следите за мной? Почему помогли? Я об этом не просил.

— Потому что твоя мать с нами… ээээ… нас соблазнила… ээээ… ну и ты…

Франсуа замешкался, подбирая слова, но Рамирес понял и так. Сел на причал там, где стоял, и погрузился в раздумья. Недолгие. Наличие в родителях бессмертных развратников многое объясняло. Многое, но не все. Рамирес обвел взглядом нереально красивых мужчин и печально подпер квадратный подбородок когтистой рукой:

— Я все понимаю, кроме одного.

— Да? — присел рядом с сыном Прайм. Обнял за плечи. Согрел теплом.

— Почему я такой страшный получился? — обиженно посмотрел на него Рамирес, чем заставил смеяться даже Энджи. — Что? У меня не лицо, а мозаика криворучки!

— Ты красив душой и телом, — ответил, отсмеявшись, Франсуа. — Хватит тебе и этого.

— Спасибо, конечно, но лучше бы было наоборот, — сказал Рамирес и отчетливо понял, что ответ на самые важные вопросы не получит никогда.

Ветер и Солнце – мастера ходить вокруг да около, а он воин. И пешка в игре, которую вели между собой бессмертные. Какова ее цель? Кто кому дорогу перешел? Чего они все от него хотят? Вопросы, на которые нет и не будет ответов до тех пор, пока не станет слишком поздно. Если бы в Рамиресе жила хоть капля вредности, он бы покончил с собой немедленно. Просто, чтобы всем до единого игрокам насолить! Но ее не было, а были Сэм, Дэнис и Кортес, которые рвали душу и сердце Рамиреса на мелкие кусочки. Что с ними со всеми делать, он не представлял вовсе, а потому махнул на все рукой и отправился в любимый кабак Столицы, чтобы в третий раз за всю свою недолгую, но полную событий жизнь, напиться в говно и что-нибудь учудить.

Планета Подземелье, Столица, Пять дней до дня Х

Рамирес появился в особняке Сэма к вечеру следующего дня: мрачным, молчаливым и потрепанным. Залез к Сэму в постель на целые сутки и едва не затрахал насмерть, благо бдительная Дэнис на пару с Моро сумела-таки их друг от друга оторвать. Моро Сэма накормил и усыпил, а Рамиресу повезло куда меньше, потому что за него взялась Дэнис и устроила ему форменный допрос.

— Кортес жив?

— Да.

— Ты спас его?

— Да.

— Эх, у меня почти получилось!

— Да. Мой бластер тебе в этом деле очень помог.

— Я его у тебя не крала, если ты об этом. Просто одолжила. Ненадолго. Ты же не в обиде?

— Нет.

— До часа Х осталось всего четыре дня. Ты готов?

— Да.

— По тебе не скажешь.

— Моя будущая жена пыталась убить моего… брата. Мне пришлось потратить очень много сил, чтобы его спасти.

— Рамирес, не начинай! Я должна была попытаться. Нет демона — нет проблем.

— Да. Ты права. Но на данный момент демон, шляющийся, между прочим, неизвестно где, есть, а сил на битву с ним у меня практически нет. Можно я пойду спать?

— Когда ты так говоришь, я чувствую себя чудовищем.

— Ты и есть чудовище, любимая, — поднялся со стула Рамирес. Подошел к Дэнис, поцеловал ее в макушку и отправился в постель Сэма спать.

Дэнис проводила его виновато-подозрительным взглядом, позвонила Томаро, который поднял на уши всех и вся, но Кортеса де Сент-Переса, исчезнувшего из Императорской больницы через несколько часов после прибытия, так и не нашел.

Два дня до дня Х