Герцогиня (СИ)

— Демон, ты невыносим! — лукаво возмутился Неру, откровенно наслаждаясь горячими взглядами оборотней на своем теле.

Моро зарычал и прикрыл руками сияющие ягодицы любимого:

— Еще слово, и я надеру тебе зад!

— Отличная мысль, — согласился Неру, — но сначала тебе придется меня поймать.

— Чего? — удивился демон, но отвечать было некому.

Серебряный волк сиганул с вершины скалы в траву и мгновенно скрылся в остатках тумана. Моро взвыл с досады на растяпу себя, обернулся волком и ринулся в погоню. Догнал через двадцать минут упорного бега, завалил, покусал и отымел во всех обличиях и в особо извращенной форме. Неру смеялся, стонал, рычал, кусался и бился в оргазмах. Менял ипостаси, сбивая Моро с толку, и заставлял любить себя снова и снова, а под утро прокрался в любимую задницу обессиленного демона человеческим членом, ласково отымел, довел до обморока, перекинул порталом в свою спальню в доме Сэма, да так на нем и уснул.

Сонаро, бдивший за покоями Неру круглосуточно, донес информацию до слегка паникующих без босса слуг и облегченно откинулся в кресле. Наконец-то бардак в доме Сэма закончился!

…

Иногда смотреть на любимых, занимающихся сексом, куда приятнее и интереснее, чем участвовать в любовных играх самому. Рамирес понял это через неделю спортивного секса, что устроили ему Дэнис с Сэмом. Как выяснилось, на их фоне он был даже не мальчишкой, а невинным младенцем! Ладно, Сэм, у него века тренировок с самыми крутыми учителями по сексу во Вселенной, но Дэнис! Откуда что берется? Рамирес устал от их буйных фантазий очень быстро и, как заправский старик, мечтал о скучном утреннем сексе на двоих: он сверху, а партнер снизу. Или наоборот. И все. Просто глаза в глаза. Губами в неспешном поцелуе. Членом глубоко в мускулистые ягодицы. Когтем по черным чешуйкам…

— Да что же это такое, а?! — спрятал лицо в подушку Рамирес.

Восемь дней он изгонял из своей постели четвертого. Восемь! Дней! Бесконечных. Мучительных. Проведенных в ожидании того, что завтра будет лучше, чем сегодня.

— Куда уж лучше-то?

Умом Рамирес прекрасно понимал, что здесь и сейчас у него есть все, о чем только можно мечтать: титул, власть, деньги и о, нереальная для демона роскошь, любящие и любимые! И даже получивший титул брат. Брат. Да.

— Никакой он мне не брат!

Эта мысль втыкала нож ревности, тревоги и беспокойства прямо в сердце ежеминутно. Заставляла отслеживать эмоции своего демона, которому было еще хуже, чем ему. Он должен был с ним поговорить. Объяснить! Развеять хотя бы часть той ерунды, что придумывал Кортес, но одна мысль о том, что он останется с ним один на один, вызывала приступ неконтролируемого… чего-то. Рамирес не был готов ни к встрече, ни даже к разговору. Кто знает, чем они закончатся?!

— Чудо ты мое страшное, что с тобой?

На плечо демона легла хрупкая ладошка Сэма, бедра коснулись лукавые коготки Дэнис, и он вдруг понял, что задыхается.

— Мне надо глотнуть свежего воздуха, — скатился с постели Рамирес.

Метнулся в студию, распахнул окно и распластался на подоконнике грудью, подставляя голову ласковым солнечным лучам, нерешительному ветерку и капающим с безоблачного вечерне-багрового неба дождинкам:

— Я не могу так больше. Я сойду с ума! Сделайте же что-нибудь!!!

— Мы не можем, мальчик наш, — виновато растрепал короткие волосы на голове Рамиреса Ветер.

— Заставьте меня забыть о нем!

— Мы пробовали, ты вспомнил, — нарисовал на его спине сердце солнечный луч.

— Что? — мигом перестал страдать Рамирес. — Вы заставили меня забыть?! Когда? О чем?!

— Давно. О 700-м дне рождения Кортеса. Ты мог… наделать глупостей, — зашелестел рисунками в студии Ветер.

— Глупостей? Глупостей?! — зарычал Рамирес. — Моя любовь к Кортесу — это глупость?!

— Он твой брат.

— ОН МНЕ НЕ БРАТ! — гаркнул Рамирес и неожиданно почувствовал, как слетает с сердца невидимая паутина запретов и сомнений. Заискрился запредельной яростью. —  НЕ СМЕЙТЕ. МЕНЯ. ЗАСТАВЛЯТЬ!!!

— Мы не заставляем, — растерялся солнечный луч.

Воплотился человеком возле последнего портрета, проследил за кинувшимся вон из студии демоном и нахмурился. Нехорошо так нахмурился. Франсуа возник рядом с ним и немедленно обнял.

— Солнышко, не злись. Мне больно!

— Ты пытался управлять Рамиресом?

— Я, Прайм, — воплотилось ангелом за спиной Франсуа Энджи. — Из нас троих в последние годы только я думаю головой. Если Рамирес выберет Кортеса, Император спалит нас в Огненной Бездне.

— Ты преувеличиваешь, — поморщился Франсуа.

— Может быть, — пожала плечами Энджи. Подошла к любимым и спряталась в их надежных руках от всего мира. — Но лучше продумать пути отступления. Дариус в ярости невыносим.

— Дариус еще ничего, — передернул плечами Франсуа. — А вот Великое Ничто!

— Ребята, — обнял их Прайм. — Давайте расскажем все Маркусу, а? Он нас спасет. Если что.

— Искренне надеюсь, что «если что» все-таки не случится, — тяжело вздохнула Энджи.

— Оптимистка.

…