Герцогиня: ветер судьбы

– Ты так хотела этого, верно, лисица?

– С того танца, Ю-Вей.

Зря я вот так осмелела – он мгновенно напрягся, сильная рука взметнулась, ухватив меня прямо под подбородком. Сжал слегка пальцы, заглядывая в лицо. Я улыбалась дрожащими губами, вдруг учуяв, как сильно от него пахнет спиртным духом. Он явно нетрезв. Что сейчас со мной сделает?

Оттолкнул, поднялся, пошатываясь.

– Простите, Иветта, поговорим завтра.

– Нет, сегодня! – тут же взвилась на постели я. – Не вздумайте сбежать с поля боя, бравый адмирал! Это слишком похоже на капитуляцию!

– Женщина – это единственный трофей, который способен убивать охотника…

– Ясно. Вы все же меня наказываете вот так.

– Как?

– Отлично это у вас получается! – я почти кричала, вспомнив вдруг, как он оставил меня в тот самый первый раз. Ничего не поменялось. – Сначала даете авансы, а потом сбегаете, как последний трус! Даже от законной супруги! А как мне по-вашему еще было заполучить от вас ребенка, вот скажите?

Он замер, окаменел, оглядываясь.

– Только ради ребенка? – тихо спросил он. – Все это было ради ребенка?

– Убирайтесь к черту! – я с силой швырнула в него подушкой. – Видеть вас больше не хочу!

– Ну уж нет. Теперь – не уйду. Вы бесконечно правы, моя дражайшая супруга. Мне стоит сделать вам ребенка, пока его не сделал кто-то другой.

Он принялся стягивать с себя рубашку, окидывая меня задумчивым взглядом, а я на всякий случай прикрылась одеялом. Кажется, мне все же удалось разбудить зверя. Лицо Армана было совершенно равнодушно, глаз больше не темнел. Вот теперь мне сделалось по-настоящему страшно.23. Да!

Он раздевался нарочито медленно, словно и не торопился никуда. Впрочем – куда ему спешить. Я никуда не денусь, он может делать всё, что захочет – Волорье в своем доме и в своем праве.

Он спокойно уронил на пол рубашку, стянул штаны – ничуть не смущаясь. Оперся коленом на постель, резким движением сдергивая с меня одеяло. Я зажмурилась.

– Ну полно, вы еще закричите, – шепнул он, ухватывая меня за щиколотку и тяня на себя. – Обычно Виро так не трусила.

– С Виро вы были нежным и терпеливым, – пискнула я.

– Вы боитесь? – угадал он.

Я только кивнула.

– Не бойся. Никогда я еще не причинил боли ни одной женщине.

Притянул меня еще ближе и осторожно провел языком по косточке на щиколотке. Не сводя глаз с моего лица, прикусил. Я судорожно вздохнула. Его взгляд не отпускал, мы словно связаны оказались вот так – глаза в глаза. Губы обжигали, руки закинули и вторую ногу ему на плечо. Я явственно ощущала уже его возбуждение, ерзала, подавалась бедрами навстречу, но он мучительно медленно облизывал мою щиколотку, тяжелой ладонью на животе прижимая меня к постели.

Я ощущала себя совсем маленькой и такой слабой, беспомощной рядом с ним. Все, что у меня выходило – это тихонько поскуливать. Его пальцы нежно гладили внутреннюю поверхность бедра, спускаясь все ниже.

Попыталась поймать его взгляд: что вообще происходит? Чего он добивается, а главное – что я от него сейчас хочу? Прикусила губу, внимательно его рассматривая, забывая и про руки его, и про дрожь, и про свое не самое простое сейчас положение. Мужская рука замерла, застыла. Даже единственным своим глазом этот мужчина успел уловить мое настроение. Ухмыльнулся, словно был удивлен.

– Что же ты, Ива? Где вся твоя страсть, где восторженные крики и томные стоны?

И словно бы в подтверждение своих слов очень медленно развел мне колени, как занавес на сцене театра. Я сегодня была на этой сцене одна. Смотрел так насмешливо и глазом своим совсем не сверкал – словно он и в самом деле посторонний зритель, нет – равнодушный кукловод, отыгрывающий надоевшую уже партию. Нет, не хочу! Так я не согласна! Дернулась, с ненавистью глядя в любимое лицо, попыталась подняться, уйти, сбежать. Не позволил. Пресек на корню мой трусливый порыв, с силой прижимая к простыням мое тело. И в этот момент я осознала: это Волорье. Весь их род славился упрямством и жестокостью.

– Я тебя не отпускал, моя лисица, – прищурился граф. – И мы еще даже не начали.

Нарочито-порочно облизнул свои пальцы, горячо и влажно, едва касаясь, провел по самому краю средоточия всех моих желаний. Смотрел внимательно, пристально всё подмечая: и вспыхнувшие мгновенно щеки, и твердеющие на глазах темные камешки сосков, и вздрагивающий от его прикосновений живот. Круг, еще один, ближе, ближе. Перебиравшие нежные складочки пальцы скользили, не нажимая – дразня. Ближе, ближе.

Я прикусила губу и зажмурилась, признавая поражение, как всегда в битве с ним. Несмотря на все уроки, на то, чему меня учили — я рядом с ним всегда чувствую себя абсолютным профаном, дебютантом в любовных делах. Как он так играет на моем теле, откуда знает все чувствительные точки?

— Твои родители в соседней спальне, Ива, – шепнул, усмехаясь, Арман, лаская меня так сосредоточенно и умело. – Будешь громкой как и обычно?