Геворг Марзпетуни

Марзпетуни стал рассказывать царю о своем путешествии, начиная с того дня, как они расстались в Гардманском ущелье. Он рассказал о своих поездках к Севада и Цлик-Амраму, сообщил о размерах восстания, о силах мятежников и об их военных планах. Но ни словом не обмолвился об истинных причинах восстания. Царь внимательно слушал князя. На душе его было тревожно. Он чувствовал, что Марзпетуни от него что-то скрывает. Когда князь кончил свой рассказ, царь молча стал ходить по шатру. Он знал об истинных причинах восстания Амрама, но ему не было известно, насколько осведомлен об этом Марзпетуни. Поэтому он колебался, говорить ли князю и просить его дружеской помощи или хранить молчание, соблюдая царское достоинство. В первом случае он будет иметь верного друга, который поможет ему в минуты опасности делом и советом. Во втором — он избегнет унижения. Царская гордость взяла верх, и после долгих размышлений он решил молчать.

— Итак, значит, завтра мы двинемся в Агстев, — заговорил царь. — Если мятежники не хотят себя утомлять, этот труд мы должны взять на себя. Моя конница более вынослива.

— Но все же надо избегать внезапных нападений. Необходимо послать разведчиков для наблюдения за действиями противника, — заметил Марзпетуни.

— Мои разведчики давно в лагере мятежников. Двое из них три дня тому назад вернулись и сообщили, что отряды Амрама ждут меня у реки Кохба, в тростниках Куры. Потому я и веду армию с этой стороны. Не доезжая до Агстева, я получу сведения о дальнейших намерениях противника.

— Каковы военные планы государя? — спросил князь.

— Будем наступать. Но ввязываться сейчас в бой невозможно, — ответил царь. — А потому надо избегать встреч с противником в гористой местности. Наша конница, несомненно, одержит победу, если мы будем биться в открытом поле.

В тот же день царь пригласил на совет егерских князей и вместе с ними Марзпетуни. Он решил на следующее же утро двинуть войско к Агстеву. К полудню царские войска перешли реку Кохба и расположились на отдых у подножья ближайшей горы. Здесь царя встретил сепух Ваграм со своими ванандцами. Он сообщил, что враг в двух часах езды от них и стоит в трех пунктах. Часть войска противника заняла западную долину с целью принять на себя удар царских войск. Другая укрылась в прибрежных тростниках, третья — в лесах ближайшей горы. В случае столкновения с первой армией, две других могли напасть с тыла и окружить войска царя.

Сведения, привезенные сепухом, подтвердили и царские разведчики. Собрали военный совет. Царь предложил полководцам хитроумный план: отступить на несколько аспарезов якобы с целью проникнуть в Утик с противоположной стороны. Это заставит мятежников выйти из засады и следовать за царем. Тогда царское войско повернет назад и пойдет на них. Неожиданное нападение застанет неприятеля врасплох и принудит его к бегству. Предложение царя одобрили все, но сочли более благоразумным отложить отступление на день, чтобы дать войскам отдых. Так как местность, где они сейчас расположились, была неудобна для защиты, царь и полководцы решили заночевать в большой заброшенной крепости на склоне горы.

Эта крепость не восстанавливалась местными князьями из-за ее неудобного стратегического положения. Она находилась на одном из отрогов горы Кохб и занимала большое пространство. Ее полуразрушенные стены и башни навевали грусть, но они еще сохранили множество жилищ и бастионов, которые могли служить убежищем для войска. Неумолимый меч врага скосил однажды всех ее жителей, и с тех пор никто не хотел селиться в крепости из-за ее опасного местоположения. За крепостью ступенями громоздились непроходимые скалистые горы. Они были недоступны и нападающему с тыла врагу, и тому, кто пожелал бы бежать отсюда. Перед крепостью тянулось безводное ущелье, покрытое зарослями диких кустов и огромными камнями.

В сопровождении князей ехал царь по теснине — единственной дороге к ущелью и замку, чтобы найти место для привала. Обозрев разрушенную крепость, егерские князья нашли ее самым надежным местом. Их привлекли крепостные строения, которые могли защитить войска от осеннего ночного холода. Марзпетуни и сепух Ваграм выразили сомнение в безопасности ночлега. Противник мог ночью занять теснину и таким образом запереть их в ущелье. Царь был того же мнения, но, идя навстречу желанию егерских князей, решил заночевать в ущелье. Он не полагал, что враг может ночью пойти в наступление. Тайное беспокойство не покидало сепуха и Марзпетуни, недовольных решением царя.

К вечеру конница вступила в ущелье и стала подниматься к разрушенной крепости. Сюда подоспел и царь со своими и егерскими князьями. У входа в ущелье оставили сторожевой отряд, который должен был дать знать о приближении врага.

Немного спустя крепость оживилась. Повсюду замелькали огни. Воины разожгли костры и, накормив коней, закололи баранов, подаренных царем. Царь отдал приказ отметить канун битвы обильным ужином. Он пригласил к своему столу князей. Царь был в хорошем настроении и считал это предзнаменованием победы.