Гибель 31-го отдела

– Да, мелькала. Если бы я был в состоянии изготовить бомбу и знал наверняка, что ни один человек не пострадает, я возможно, взорвал бы Дом. А теперь бомба носит чисто символический характер.

Когда машина остановилась, он еще добавил, как бы для собственного сведения:

– Так или иначе, но я все выложил. И кому? Полицейскому!

Потом он повернулся к своему спутнику и спросил:

– Процесс, конечно, будет идти при закрытых дверях?

– Не знаю, – ответил Иенсен.

Он нажал кнопку на приборном щитке – выключил магнитофон, вылез из машины, обошел ее кругом и распахнул другую дверцу. Потом он отвел задержанного на регистрацию, а сам поднялся к себе в кабинет и позвонил начальнику патруля.

– Адрес записали?

– Да.

– Возьмите с собой еще двоих и выезжайте на место преступления. Соберите все вещественные доказательства, какие только сможете найти. И поторапливайтесь.

– Понял.

– Еще одно.

– Слушаю.

– Пошлите следователя в одиночку. Пусть снимет показания.

– Понял.

Иенсен поглядел на часы. Часы показывали тридцать пять минут десятого. До полуночи оставалось два часа двадцать пять минут.

26

– Иенсен? Куда вы опять пропали?

– Заканчивал следствие.

– Я третий день вас разыскиваю. Дело приняло неожиданный оборот.

Иенсен промолчал.

– Между прочим, что вы имели в виду, когда сказали:

«Заканчивал следствие»?

– Что я задержал виновного.

В трубке послышалось тяжелое дыхание.

– И он сознался?

– Да.

– И уличен?

– Да.

– Значит, это он?

– Да.

Начальник полиции явно погрузился в размышления.

– Иенсен, надо немедленно известить шефа.

– Да.

– Вот и займитесь. Я думаю, вам следует лично сообщить ему эту новость.

– Понял.

– Пожалуй, оно и к лучшему, что я не смог поймать вас вчера.

– Не понял.

– Вчера руководители концерна связались со мной.

Через министра. Мне сообщили, что на данном этапе всего разумнее прекратить следствие. И что они даже готовы взять иск обратно.

– Почему?

– Мне кажется, потому, что они считают, будто следствие зашло в тупик. И потому, что ваши методы представляются им обременительными. Вы якобы действуете совершенно вслепую и напрасно беспокоите людей, невиновных и вдобавок занимающих видное положение в обществе.

– Понял.

– В общем, разговор был не из приятных. Но поскольку я, признаюсь вам честно, не рассчитывал, что вы уложитесь в установленный срок, крыть было нечем. Министр прямо в лоб спросил меня, верю ли я, что у вас что-нибудь выйдет.

И я вынужден был ответить: «Нет». Зато теперь, теперь…

– Слушаю.

– Теперь, насколько я понимаю, положение коренным образом изменилось.

– Да. И еще одно.

– Ну что там опять?

– Преступник, скорей всего, отправил второе письмо аналогичного содержания. Письмо должно прийти завтра.

– Это реальная угроза?

– Думаю, что нет.

– Будь наоборот, ситуация была бы поистине уникальная: преступник задержан за шестнадцать часов до совершения преступления.

Иенсен промолчал.

– Да, сейчас всего важней поставить в известность шефа, отыщите его сегодня же. Это в ваших интересах.

– Понял.

– Иенсен!

– Слушаю.

– Вы славно потрудились. До свиданья.

Комиссар Иенсен положил трубку и секунд через десять снова поднес ее к уху. Набирая номер, он услышал со двора истерический визг.

На то, чтобы установить местопребывание шефа, ушло пять минут. Чтобы дозвониться до загородной виллы, где находился шеф, – еще пять. К телефону подошел кто-то из прислуги.

– У меня очень важное дело.

– Хозяин просил не беспокоить его.

– И срочное.

– Ничем не могу помочь. С хозяином случилось несчастье, теперь он лежит.

– В спальне есть телефон?

– Конечно, есть.

– Соедините меня с ним.

– Очень сожалею, но это невозможно. С хозяином случилось несчастье…

– Уже слышал. Попросите к телефону кого-нибудь из членов семьи.

– Хозяйка ушла.

– А когда вернется?

– Не знаю.

Иенсен положил трубку и взглянул на часы. Четверть одиннадцатого.

Сыр и бульон до сих пор напоминали о себе изжогой, и поэтому, сняв пальто, Иенсен прошел в туалет и выпил там щепотку соды.

Загородная вилла была расположена к востоку от города, в тридцати километрах, среди почти нетронутого леса, на берегу озера. Иенсен ехал быстро, включив сирены, и дорога заняла у него двадцать пять минут.

Он поставил машину перед домом и подождал немного.

Когда из темноты вынырнул дежурный патруль, Иенсен опустил стекло.

– Говорят, здесь случилось несчастье?

– Тоже мне несчастье. Он, правда, лег в постель, но врача я не видел. А прошло уже несколько часов.

– Точнее.

– Это было… не помню, в каком часу это было, но уже смеркалось.

– А вы могли понять, что там произошло?

– Да, почти все. Я очень удачно стоял. Меня не видно, а я могу видеть всю террасу, комнату в нижнем этаже и лестницу к его спальне. И дверь спальни.

– Так что же произошло?

– У них были гости. С детьми, наверное, ради воскресенья.

Он смолк.

– Дальше.

– Дети, говорю, были, – задумчиво продолжал рассказчик. – Играли они на террасе, а сам он сидел с гостями в большой комнате на первом этаже и что-то пил. Скорее всего, водку, но не очень много.

– Ближе к делу.

– Вдруг на террасу влез барсук.

– Ну и?..