Гибель 31-го отдела

Потом он проверил наружную дверь и убедился, что все те замки и запоры, которые были перечислены в донесениях, налицо. И они явно все были заперты, когда дверь взломали.

Чудеса, да и только. Дверь и оба окна были закрыты.

Квастму утверждает, что они с Кристианссоном не видели никакого оружия. И что квартира все время находилась под наблюдением; никто не мог проникнуть в нее и что-либо вынести.

Мартин Бек еще раз внимательно оглядел комнату.

Напротив двери стояла кровать, рядом с кроватью – полка.

Сверху на полке – лампа с желтым плиссированным абажуром, старая пепельница зеленого стекла, большой спичечный коробок; внутри – несколько зачитанных журналов и три книги. У стены направо – стул с грязным сиденьем в зеленую и белую полоску, налево – крашенные коричневой краской стол и венский стул. От электрокамина к розетке тянулся черный привод; вилка была выдернута. Еще в комнате был коврик, но его отправили в лабораторию.

Среди множества всяких пятен на нем оказалось три кровавых, причем группа крови была та же, что и у Свярда.

В стенном шкафу валялись три старых носка, грязная фланелевая рубашка неопределенного цвета и пустая, сильно потертая холщовая сумка. На плечиках висел сравнительно новый поплиновый плащ, на крючках в стене

– вязаный зеленый джемпер, серая нижняя рубашка с длинными рукавами и серые фланелевые брюки. Карманы брюк были пусты.

И все.

Патологоанатом начисто исключала возможность того, что Свярд был ранен где-то еще, вошел в квартиру, запер дверь на все замки, потом лег и помер. И хотя Мартин Бек не был специалистом в медицине, опыт подсказывал ему, что она права.

Но как же это произошло?

Каким образом был застрелен Свярд, если, кроме него, в квартире никого не было, а ему самому нечем было стрелять?

Когда Мартин Бек еще только начал знакомиться с делом и увидел, как небрежно оно велось, он решил, что и эта головоломка – плод чьей-то небрежности. Однако теперь он стал склоняться к мысли, что в комнате и впрямь не было никакого оружия и что Свярд самолично запер двери и окна. Но как же тогда объяснить эту смерть?

Снова осмотрел он всю квартиру, тщательнее прежнего, но не нашел ничего, что могло бы пролить свет на загадку. В конце концов он решил пойти и спросить других жильцов.

Истратив еще сорок пять минут, Мартин Бек почувствовал, что топчется на месте. Бывший складской рабочий

Карл Эдвин Свярд явно не отличался общительностью.

Большинство жильцов даже и не знали о его существовании, хотя он поселился в доме больше трех месяцев назад.

К нему никто не приходил, он ни с кем из соседей словом не перемолвился. Его ни разу не видели пьяным, и никто не жаловался на шум в его квартире, оттуда вообще не доносилось ни звука.

Мартин Бек вышел из подъезда и остановился. Через улицу высилась горка с тенистым парком. Пойти, посидеть под липами? Но тут он вспомнил, что хотел познакомиться с переулком, и повернул налево.

Улуф-Ёдингсгатан… Много лет назад он где-то читал, что в восемнадцатом веке был в Кунгсхольменской школе преподаватель Улуф Ёдинг. И сейчас на Хантверкаргатан есть школа – уж не та ли самая?

Не доходя до Пульхемсгатан, Мартин Бек заметил табачную лавку. Вошел и купил себе пачку сигарет с фильтром.

Свернул в сторону Кунгсхольмсгатан, достал сигарету, закурил. Отвратительный вкус… Он думал о Карле Эдвине

Свярде, и ему было не по себе.

XIII

Во вторник, когда на аэродроме Арланда приземлился самолет из Амстердама, Вернера Руса в пассажирском зале ждали два агента в штатском. Им было приказано действовать тактично, не привлекать внимания, и, когда эконом наконец показался на летном поле в обществе стюардессы, они отступили от дверей в глубь зала.

Вернер Рус сразу заметил их. И то ли узнал в лицо, то ли нюхом угадал полицейских – так или иначе он смекнул, что они явились по его душу, остановился и сказал что-то стюардессе. Она кивнула, попрощалась и пошла к выходу.

А Вернер Рус решительно направился к полицейским.

Он был высокого роста, плечистый, загорелый. Одет в синюю форму, в одной руке – фуражка, в другой – черная кожаная сумка с широким ремнем. Светлый чуб, длинные баки, нахмуренные густые брови, из-под которых холодно смотрели голубые глаза.

– По какому случаю столь торжественная встреча? –

осведомился он, вызывающе вскинув голову.

– Прокурор Ульссон хочет побеседовать с вами, – сказал один из агентов. – Так что будьте любезны проследовать с нами на Кунгсхольмсгатан.

– Он что, спятил? Я же был там две недели назад, и ничего нового за это время не прибавилось.

– Ладно, ладно, – сказал агент постарше. – Вы уж сами с ним объяснитесь, наше дело выполнить приказ.

Рус досадливо пожал плечами и зашагал к выходу.

Когда они подошли к машине, он сказал:

– Только сперва вы отвезете меня домой в Мерсту, чтобы я мог переодеться, ясно? Адрес знаете.

Он плюхнулся на заднее сиденье и мрачно скрестил руки на груди. Младший из агентов, который вел машину, вспылил, дескать, он не таксист, но коллега унял его и объяснил, куда ехать.