Гибель Богов. (трилогия)

– Если ты не разгромишь их, они сожрут тебя с тем же успехом, что и Неназываемый, не останови ты его. – Рассерженная моим непониманием, волшебница даже притопнула. – Если ты справишься со всеми противниками, остановишь Пожирателя – всё равно ещё останутся Дальние. А кроме них, не забывай, ещё и Силы Древние, на которые во всей этой сумятице просто никто не обращает внимания и которые тоже могут потребовать своей доли власти, удайся тебе твой план! – Она уже кричала. – Ну да, конечно, ты торжествуешь, ты всё ещё жаждешь расквитаться со мной за разгром твоей Ночной Империи! Что ж, считай, тебе это удалось! Но, если ты выставишь меня отсюда, я сама сдамся Дальним, и уж тогда я не стану молчать! Я им всё выложу!..

– Хорошо, оставайся здесь, – ответил я. – Но – не обессудь – мне придётся оставить тебя в той же самой… э… комнате до моего возвращения. Я не хочу неприятных сюрпризов.

– Что?! Ты хочешь снова запереть меня, посадить под замок?! – Она вновь уже пылала гневом – и я вновь увидел прежнюю Сигрлинн.

Некоторое время я колебался. Мы шли на опаснейшее, почти что безнадежное дело, куда трудней и опасней всего, что выпадало на мою долю за все века моей жизни; от нас сейчас зависела судьба всего Мира, а я терял бесценные минуты в пустых спорах. Да пусть она делает что хочет! – здравая мысль наконец одолела. Я коротко кивнул:

– Хорошо. Ты останешься на острове и сможешь делать всё, что захочешь, в пределах разумного, разумеется. Если наша затея не удастся – мы не встретимся даже после смерти. Если задуманное выгорит – тогда, считай, все прошлые обиды и счёты можно забыть.

– Я не сомневалась, что ты поступишь именно так, Хедин. – И она, впервые за Тьма ведает сколько лет, открыто и тепло улыбнулась мне.

Наступило неловкое молчание; его нарушил Ракот.

– Что ж, пора в дорогу, – просто сказал он. – Зови Хагена.

Глава IX

Три фигуры вскинули длинные мечи в последнем прощальном салюте. Светила бледная луна, чёрные тени крались по широким дворам Хединсейской крепости, тусклый и неверный звёздный свет мигнул отблесками на поднятых клинках. Хаген вытащил из ножен Голубой Меч – добытый из Горы он отдал Учителю, который вернул Чёрный Меч его творцу, Ракоту Восставшему.

Безумный, невероятно долгий день завершался. Хаген невольно попытался подсчитать, когда же началась вся эта история, и сбился. Дни и ночи сливались в невероятную круговерть, он забыл уже, когда в последний раз спал по-настоящему…

Учитель, Ракот и Старый Хрофт уходили втроём штурмовать Обетованное, Хаген оставался здесь, стеречь остров, а пуще всего – Талисман Учителя, доверенный его заботам. Если врагам удастся добраться до огненной колонны – тогда Учителя будет ожидать скорая и мучительная смерть.

Под ногами уходящих засеребрилась призрачная узкая дорожка. Учитель первым повернулся и вступил на неё, послав Хагену долгий прощальный взгляд; за ним двинулись Старый Хрофт и, последним, Ракот. Они нашли Заклятый Коридор и сейчас отправлялись по нему к Обетованному. Они никогда не смогли бы сделать это так быстро без помощи Сигрлинн. А Старый Хрофт, как ни торопился, всё же приспособил себе как нагрудник кусок чешуи той Ледяной Змеи, которую они с Хагеном убили, выручая дружинников хединсейского тана.

Ученик Хедина ощутил щекой лёгкое дуновение – Сигрлинн, молча простоявшая всё это время рядом с ним, медленно шагнула к открытой двери во внутренний покой Главной Башни. Хаген проводил взглядами уходящих по серебристой дорожке, вздохнул и, спрятав меч, побрёл вслед за волшебницей. Он по-прежнему не доверял ей. Для Учителя она была прежде всего другом, с которым, несмотря на ссору, ещё можно помириться, – для него же Сигрлинн всю жизнь оставалась одним из самых главных врагов. Он впитал ненависть и недоверие к ней с самого детства – и сейчас каждое мгновение ожидал от неё подвоха. Он боялся оставаться с ней и боялся оставлять её в одиночестве. И теперь ему предстояло провести самые томительные часы с глазу на глаз с ней, – часы, в которые должна была решиться их судьба. Он понимал, что Учитель не мог оставить свой Талисман без всякой защиты, и всё равно чувствовал себя сейчас глубоко несчастным и совершенно опустошённым. Его выдоили до последней капли. Силы тела и духа израсходованы в бесчисленных схватках, крепость сильно разрушена; одно хорошо – его войско уцелело, люди смогли хоть чуть-чуть отдохнуть, и теперь по наиболее повреждённым бастионам словно бы ползали рои багряных светляков – это при свете факелов заделывались самые большие пробоины в стенах. Заделывались на скорую руку, кое-как, но для тана вид зияющих проломов и груд битого камня вперемешку с застывшими потоками гранитных ручьев – память о самом первом штурме – был всё равно что медленно заползающая под ноготь пыточная игла.

Сигрлинн скрылась в дверном проёме, и тотчас же чья-то лёгкая рука коснулась рукава тана, тихий голос Ильвинг прошептал:

– Хаген, супруг мой, мне страшно!.. Что-то ужасное ползет… ползет сюда… Ты защитишь нас? Ты ведь знаешь, как с ним сражаться?