Гибель Императорской России

О событиях последних дней февраля мне известно лишь со слов директора департамента полиции А. Т. Васильева, на которого после моего ухода в ноябре 1916 года было возложено исполнение обязанностей товарища министра внутренних дел. Он иногда меня посещал, так как в это время я уже совершенно не мог оставлять квартиры, будучи настолько слаб, что не присутствовал даже на похоронах скончавшегося в Петергофе моего тестя, старшего врача придворного госпиталя А. А. Строганова, с которым меня связывали самые сердечные отношения. По словам А. Т. Ва-сильева, начиная с двадцатых чисел февраля, в разных местах столицы стали появляться толпы народа, требовавшего хлеба. Главный начальник военного округа, генерал Хабалов, выпустил объявление о том, что в Петрограде имеются значительные запасы муки, вследствие чего снабжение населения хлебом будет и впредь производиться беспрепятственно. Несмотря на то, что это оповещение вполне соответствовало действительности, ему не поверили, и народное брожение продолжалось. Директор департамента полиции потребовал от Петроградского градоначальника точные сведения о количестве наличных запасов продовольствия в городе, причем генерал А. П. Балк, по точной проверке дела, доложил, что если бы с данного момента Петроград оказался бы в осадном положении и в столицу не было подаваемо ни одного вагона с продуктами, то жители могли бы оставаться на прежнем продовольственном пайке в течение 22 дней.

Массовые волнения постепенно стали переходить в уличные беспорядки, и это послужило генералу Хабалову основанием сделать распоряжение о командировании воинских караулов во все правительственные учреждения и о подчинении всего города исключительно военному начальству.

Вначале сборища рассеивались войсками, хотя последние действовали, видимо, очень неохотно. Мало-помалу настроение воинских частей приняло явно противоправительственный характер,– так, на Выборгской стороне при столкновении толпы с чинами полиции, когда был тяжело ранен полицеймейстер, полковник Шалфеев, находившийся тут же небольшой воинский отряд активного противодействия демонстрантам не оказал. Казачьи части, на которые возложена обязанность не пропускать рабочих через мосты в город, нисколько такому проходу не препятствовали, а на следующий день на Невском проспекте казаки сопровождали толпу манифестантов в виде эскорта до Знаменской площади, где один из казаков, в ответ на требование пристава Крылова рассеять толпу, по приказанию офицера ударами шашки убил названного пристава. Затем произошло серьезное столкновение лейб-гвардии Павловского полка с полицией на Конюшенной площади, причем среди полицейских чинов оказались раненые и убитые. С этой группой мятежников удалось, однако, справиться, несмотря на то, что они встретили стрельбой даже своих офицеров. Задержанные были водворены на гауптвахту Зимнего дворца, откуда ночью бежали. Полиция и жандармы продолжали нести самоотверженно свою службу, но, конечно, были не в силах справиться с войсками.

В ночь на 27 февраля собрался Совет Министров, в заседание которого по приказанию премьера, князя Голицына, был приглашен директор департамента полиции для доклада о текущих событиях. Обрисовав настроение всех революционных и оппозиционных партий, А. Т. Васильев остановился более подробно на полученных в тот день сведениях о решении главарей революции использовать народные волнения в целях своих партий, для предупреждения чего все известные розыскным органам партийные деятели были вечером же подвергнуты аресту. После выслушания означенного доклада в этом заседании было решено распустить Государственную Думу, чему она, однако, уже не подчинилась.

Утром 27 февраля был убит начальник учебной команды лейб-гвардии Волынского полка, штабс-капитан Лашкевич, и солдаты, соединившись с нижними чинами лейб-гвардии Преображенского полка, с оружием в руках, нестройной толпой, направились по улицам. Здания окружного суда и дом предварительного заключения были уже разгромлены и подожжены, но еще оставались верные полки, сопротивлявшиеся восставшим, и в некоторых местах вооруженные столкновения происходили в течение последующих суток.

Прилегающая к Таврическому дворцу местность была целиком в руках мятежных войск, которые приняли на себя охрану всех собравшихся там революционеров, освобожденных толпой из мест заключения. В продолжение всего дня и ночи около здания Государственной Думы разъезжали грузовые автомобили, переполненные вооруженными солдатами и женщинами с красными флагами.