Гибель королей

Эдуард покачал головой. Мы с ним впервые после смерти Альфреда оказались вдвоем. Я знал, что он хорошо ко мне относится, но еще знал, что вызываю у него тревогу. Он всегда видел во мне только воина и, в отличие от своей сестры, так и не сблизился со мной в детстве. Некоторое время Эдуард молчал и наблюдал, как внизу наша маленькая армия движется на запад под развевающимися яркими знаменами. В лучах солнца поблескивала вода, не впитавшаяся в землю после дождей.

– Они не незаконнорожденные, – наконец тихо произнес он. – Я женился на Экгвин. Я обвенчался с ней в церкви, перед Господом.

– Твой отец не принял этот брак, – напомнил я.

Эдуард пожал плечами:

– Он разгневался. И мать тоже.

– А как же олдермен Этельхельм, господин? – поинтересовался я. – Вряд ли он обрадуется, когда выяснится, что дети его дочери не будут старшими.

У него на скулах заиграли желваки.

– Его уверили, что я не заключал брак, – признался он.

Значит, Эдуард сдался под натиском родительского гнева и согласился солгать о том, что его дети от Экгвин – бастарды. И то, что он дал слабину и пошел на уступку, очень расстраивало его, это было очевидно.

– Господин, – произнес я, – теперь ты король. Ты можешь воспитывать своих близнецов как законных детей. Ты – король.

– Тем самым я оскорблю Этельхельма, – жалобным тоном проговорил он, – и тогда сколько еще я пробуду королем? – Этельхельм был богатейшим из всех вельмож Уэссекса, пользовался горячей любовью всего королевства, его голос был самым весомым в витане. – Мой отец всегда настаивал на том, что витан имеет право назначать и снимать королей, – продолжал Эдуард, – а моя мать требует, чтобы я выполнял ее волю.

– Ты старший сын, – опять напомнил я, – и ты король.

– Я перестану быть королем, если Этельхельм и Плегмунд откажутся поддерживать меня, – возразил Эдуард.

– Верно, – вынужден был согласиться я.

– Так что с близнецами придется обращаться как с незаконнорожденными, – печально проговорил он, – и считать их бастардами, пока у меня не хватит могущества заявить об обратном. А до этого времени их надо оберегать, вот поэтому они будут находиться на попечении моей сестры.

– На моем попечении, – ровным голосом уточнил я.

– Да, – согласился он и вгляделся в мое лицо. – Если ты обещаешь не убивать их.

Я засмеялся:

– Я не убиваю маленьких детей, господин. Я жду, когда они вырастут.

– Они должны стать взрослыми, – сказал он и нахмурился. – Ты же не осуждаешь меня за грех, правда?

– Я?! Я же язычник, господин! Какое мне дело до греха?

– Тогда заботься о моих детях, – попросил он.

– Хорошо, господин, – пообещал я.

– А теперь расскажи, что мне делать с Этельредом.

Я перевел взгляд на отряд своего кузена, который ехал плотной группой в арьергарде.

– Он хочет быть королем Мерсии, – произнес я, – но знает, что ему понадобится поддержка Уэссекса, поэтому не возьмет трон без твоего разрешения, а ты это разрешение не дашь.

– Не дам, – подтвердил Эдуард. – Но моя мать утверждает, что и мне понадобится его поддержка.

Вот подлая баба! Ей всегда нравился Этельред, а свою дочь она постоянно осуждала. Однако в ее словах была доля правды. Этельред мог выставить на поле битвы как минимум тысячу человек, и, если Уэссексу когда-либо придется на севере противостоять вождям данов, роль такого пополнения будет неоценима. Но, как я сотню раз повторял Альфреду, всегда нужно помнить о том, что Этельред найдет массу предлогов, чтобы оставить свою дружину дома.

– Так о чем тебя просит Этельред?

Вместо прямого ответа Эдуард поглядел вверх, в небо, потом перевел взгляд на запад.

– Он ненавидит тебя.

– И твою сестру, – добавил я.

Молодой человек кивнул.

– Он хочет, чтобы Этельфлэд вернули… – начал он и замолчал, потому что затрубил рог.

– Он хочет, чтобы Этельфлэд либо вернули ему, либо заперли в конвенте, – догадался я.

– Да, – подтвердил Эдуард, – именно этого он и хочет. – Рог протрубил во второй раз, и он обратил свое внимание на дорогу. – Я им зачем-то понадобился. – Эдуард увидел, что отец Коэнвульф машет нам.

Двое воинов Стеапы поскакали к авангарду. Эдуард вонзил шпоры в бока своего коня, и мы направили коней к голове колонны. Выяснилось, что двое разведчиков доставили какого-то священника. При виде короля тот буквально вывалился из седла и поспешил опуститься на колени.

– Господин, господин! – залепетал он, задыхаясь.

– Кто ты? – спросил Эдуард.

– Отец Эдмунд, господин.

Он приехал из Уимбурнана, где служил священником, и поведал, что Этельвольд поднял в городе свое знамя и объявил себя королем Уэссекса.

– Что? – не поверил своим ушам Эдуард.

– Он заставил меня прочитать воззвание, господин, прямо на ступенях Святого Катберта.

– И он называет себя королем?

– Он говорит, что теперь король Уэссекса, господин. Требует, чтобы люди присягали ему.

– Сколько человек было там, когда ты уехал? – уточнил я.

– Не знаю, господин, – ответил отец Эдмунд.

– Ты видел там мою сестру? – спросил Эдуард.

– Госпожу Этельфлэд? Да, господин, она была с ним.

– Сколько у него людей? – допытывался я. – Двадцать человек? Двести?

– Не знаю, господин. Много.