Гибель королей

Я призвал на помощь всю свою силу – ту, которая накопилась в моих мышцах благодаря упражнениям с мечом и щитом, благодаря многим годам тренировок и войн, – резко выпрямил ноги и поднял руки. Мои путы разорвались, я, откатившись в сторону, сбросил со своего бедра лезвие меча и издал крик, громкий боевой клич воина. Изогнувшись, я рванулся к рукояти Вздоха Змея.

Эльфаделль попыталась отодвинуть от меня меч, но она была стара и медлительна. Мой крик наполнил пещеру и эхом отдался от стен. Я схватил меч и пригрозил им колдунье. Она отпрянула, а Херберт, видя, что я вскочил на ноги, весь подобрался. Я едва не упал – ведь мои щиколотки все еще были связаны. Херберт сообразил, что открыт противнику, и быстро занял боевую стойку, направив короткое лезвие меча в мой голый живот. Я отбил его удар и повалился на него. Он упал навзничь и попытался достать мои голые ноги, когда я поднялся. Я опередил его и нанес удар Вздохом Змея – моим мечом, моим возлюбленным клинком, моим боевым другом, – и он вспорол монаха, будто рыбу – острая, как бритва, сталь. Его кровь хлынула на черную рясу и окрасила пол, белесый от высохшего мышиного помета, а я продолжал вспарывать его плоть, не осознавая, что мой яростный клич все еще разносится под сводами пещеры.

Херберт вопил и дрожал, умирая, а два других монаха уже бежали прочь. Я срезал ремни с ног и побежал за ними. Рукоять Вздоха Змея стала скользкой от крови, я чувствовал, что меч жаждет ее.

Я настиг монахов в лесу, шагах в пятидесяти от пещеры. Более молодого я свалил, ударив мечом плашмя по затылку, а старика схватил за рясу. Я развернул его лицом к себе и ощутил от него вонь страха.

– Я Утред Беббанбургский, – назвался я, – а ты кто?

– Аббат Деорлаф, господин, – пролепетал он, падая на колени и протягивая ко мне руки.

Я схватил его за горло и воткнул в него Вздох Змея, а потом еще и дернул меч вверх, вспарывая ему брюхо. Он замяукал, как кошка, и заплакал, как дитя, и стал звать Спасителя Иисуса, умирая в собственном дерьме. После этого я прикончил другого, помоложе, перерезал ему глотку, а затем вернулся к пещере и вымыл меч в ручье.

– Эрсе не предсказывала твою смерть, – проговорила Эльфаделль.

Когда я разорвал путы и схватил меч, она дико завизжала, а сейчас была на удивление спокойна. Просто наблюдала за мной, не испытывая ни малейшего страха.

– Ты поэтому не убила меня?

– Она не предсказала и мою смерть.

– Тогда, может, она ошиблась, – заявил я и вырвал Осиное Жало из мертвой руки Херберта.

И в тот момент я увидел ее.

Из глубины пещеры, оттуда, где открывается вход в преисподнюю, появилась Эрсе, юная девушка потрясающей красоты, такой, что захватывало дух. Та самая, которая ночью скакала на мне верхом, стройная, белокожая и безмятежная. Она была по-прежнему обнаженной, как клинок в моей руке. От потрясения я не мог шевельнуться, только таращился на нее, а она серьезно смотрела на меня и молчала. Спустя мгновение ко мне вернулся дар речи.

– Кто ты? – спросил я.

– Оденься, – сказала Эльфаделль то ли мне, то ли девушке – я так и не понял.

– Кто ты? – снова спросил я у девушки, но она продолжала хранить молчание.

– Оденься, господин Утред! – велела Эльфаделль, и я подчинился.

Я надел кожаную куртку, сапоги, кольчугу, перевязь с ножнами. Все это время взгляд огромных темных глаз девушки был устремлен на меня. Эрсе была красива, как летний рассвет, и молчалива, как зимняя ночь. Она не улыбалась, ее лицо ничего не выражало. Христиане утверждают, что у нас есть душа – не знаю, что это такое, – но мне казалось, что у этой девушки души нет. В ее темных глазах была пустота. Это и пугало, и манило к ней. Я медленно двинулся в ее сторону.

– Нет! – закричала Эльфаделль. – Тебе нельзя прикасаться к ней! Ты видел Эрсе при дневном свете. Больше никому это не доводилось.

– Эрсе?

– Иди, – приказала она, – иди. – Ведьма преодолела страх и встала передо мной. – Прошлой ночью тебе снился сон, – продолжала Эльфаделль, – и в том сне ты нашел истину. Довольствуйся этим и иди.

– Поговори со мной, – обратился я к девушке, но та оставалась неподвижной и молчала, и взгляд ее был таким же пустым, однако я все равно не мог отвести от нее глаз.

Я готов был смотреть на нее вечно. Христиане толкуют о чудесах, о том, как люди ходят по воде и воскрешают мертвых, и они утверждают, что эти чудеса служат доказательствами их религии, хотя никто из них не умеет творить чудеса. И вот здесь, во влажном воздухе пещеры, я увидел чудо. Я увидел Эрсе.

– Иди, – требовала Эльфаделль. Она обращалась ко мне, но именно богиня повернулась и исчезла в своем подземном мире.

Я не убил старуху. Просто ушел, оттащив перед тем тела монахов в кустарник – пусть они станут угощением для диких зверей – и напившись из ручья.

– Что тебе сказала ведьма? – спросил Осферт, когда я добрался до вдовьей фермы.

– Не знаю, – ответил я тоном, который отбил у него желание задавать вопросы. Один он все же задал:

– Куда мы направляемся, господин?

– На юг, – проговорил я, все еще не оправившись от потрясения.

И мы поехали в земли Зигурда.

Глава четвертая