Гибель королей

– И олень с крестами на голове, – сказал первый.

Он показался мне самым умным и внимательным из троих.

– Там был летящий ворон? – спросил я у него.

– Да, господин.

– Это Зигурд, – сказал я. – Топор – это Кнут, а череп – Хэстен.

– А олень, господин?

– Этельвольд, – с горечью ответил я.

Выходит, Оффа был прав: даны атаковали из Сестера, а это означает, что они направляются на юг, и ведет их, скорее всего, Этельвольд. Я перевел взгляд на север и напомнил себе, что даны могут быть очень близко.

– Господин Этельред, – обратился я к первому гонцу, – скорее всего, отправит тебя к королю Эдуарду.

– Возможно, господин.

– Потому что ты видел данов, – продолжал я. – Так что передай королю Эдуарду, что мне нужны люди. Скажи ему… – Я замолчал, пытаясь принять такое решение, которое не будет погублено ходом времени. – Скажи ему, что они должны ждать меня в Вигракестере. А если окажется, что Вигракестер осажден, пусть ищут меня в Сирренкастре.

Я уже понимал, что нам придется отступать, и к тому моменту, когда Эдуард ответит и пошлет людей – если вообще пошлет, – может получиться так, что даны выдавят меня на юг, к Темезу.

Гонцы поскакали дальше, а мы стали пробираться на север, выслав вперед и по флангам дозор. Теперь я знал: то темное пятно в утреннем небе было не грозовой тучей, а дымом от горящих крыш.

Уже и не сосчитать, сколько раз за свою жизнь я видел этот знак войны, эти черные клубы дыма, поднимающегося над деревьями, и понимал, что еще одна деревня или еще один дом превращен в пепел.

Мы медленно продвигались на север, и я своими глазами видел, что миру, за который так ратовал Плегмунд, пришел конец. То был мир, недоступный пониманию. Это фраза из священной книги христиан, и мир Плегмунда действительно оказался выше понимания. Даны затихли очень надолго, и это заставило Плегмунда поверить в то, что его бог ослабил врагов. Сейчас же они разрушили трудное для понимания спокойствие, и уже вовсю горят деревни, фермы, стога и мельницы.

Через час мы увидели данов. Вернулись разведчики и доложили, где находится враг, хотя на это и без того четко указывали столбы дыма, тянущиеся в небо, и толпы беженцев на дороге. Мы поднялись на гребень невысокого лесистого холма и смотрели, как пылают жилые дома. На склоне холма была ферма с амбарами и сараями, и между постройками толпились люди. У дома стояла крытая повозка, в нее поспешно загружали недавно собранный урожай.

– Сколько их там? – спросил я у Финана.

– Три сотни, – ответил он, – как минимум.

Еще больше людей собралось у подножия холма. Отряды данов рыскали по лугам, выискивая беженцев. Я увидел кучку женщин и детей, которых вооруженные мечами северяне вели куда-то, наверняка на рынок рабов, к морю. Еще одна крытая повозка, загруженная горшками, вертелами, граблями, мотыгами, ткацким станком и всем, что может оказаться полезным, уже ехала на север. Вслед за ней брели захваченные в плен женщины и дети, несколько человек гнали огромное стадо домашнего скота. Кто-то уже сунул горящий факел в тростниковую крышу. Откуда-то из долины донесся звук рога, и даны, пешие и верховые, потянулись к дороге.

– Господи Иисусе, – произнес Финан. Я увидел человеческий череп, насаженный на длинный шест. – Хэстен, – добавил он.

Я взглядом искал Хэстена, но внизу было слишком много всадников. Других знамен я не увидел, во всяком случае таких, которые были мне знакомы. Меня так и подмывало поднять своих людей, галопом скатиться с холма и порубить отставших данов, однако я преодолел искушение. Основные силы врага ушли недалеко, и нам бы тут же дали отпор. Даны продвигались неспешно, у них были отдохнувшие и сытые лошади, и сейчас моя задача состояла в том, чтобы обогнать их и наблюдать за тем, что они делают и куда направляются.

Мы вернулись вниз, на дорогу. Весь день мы отступали, и весь день даны дышали нам в затылок. Дом той самой вдовы уже горел, на востоке и на западе небо потемнело от густого дыма, и это говорило о том, что захватчики разоряют окрестности. Они даже не удосужились выставить дозоры, поскольку знали, что при их численности им по силам справиться с любым противником. Моим же разведчикам приходилось держаться на расстоянии, так что я был практически слеп. Я не представлял, какое количество данов движется на юг, просто знал, что их сотни и что они оставляют после себя пепелища. Я был зол, настолько зол, что мои люди старались не встречаться со мной взглядами. А вот Финана моя злость не пугала.

– Нужен пленный, – заметил он.

Но в этом даны соблюдали осторожность: держались группами, слишком большими, чтобы мы могли справиться хотя бы с одной.

– Они никуда не спешат, – озадаченно произнес Финан, – и это странно. Ни малейшей спешки.