Гибель красных богов

Об этих словах с болью в сердце думал Белосельцев в самолете, когда внизу в последний раз сверкнул Город-Сад.

Глава десятая

По возвращении в Москву он пытался дозвониться к Чекисту, но ему отвечали, что тот отсутствует, о его звонке непременно доложат. Однако ответа не было. Приближалось время очередной поездки. Профбосс, правая рука Президента, отправлялся на Байконур, чтобы принять участие в запуске космического челнока «Буран».

Они летели в просторном правительственном лайнере, собрав в головном салоне техническую и военную элиту, конструкторов, директоров, генералов ракетных и космических войск, оставив в хвостовой части самолета свиту, состоявшую из инженеров, испытателей, военных. Сами же, едва канула в дымах белоснежная Москва и потянулась внизу, в зеленых дубравах и золотых нивах, летняя Россия, уселись за небольшой столик, куда услужливые стюарды понаставили вкусной снеди, икру, балыки, копчености, благоухающие свежие овощи. Водрузили в специальные углубления хрустальные стаканы. Принесли бутылку золотистого армянского коньяка.

– Ну что ж, товарищи, с началом хорошего дела! – Профбосс молодцевато оглядел застолье, принимая бутылку. Он был общителен, усвоил манеру весельчака, рубахи-парня. Всю жизнь управлял рабочим движением, строя санатории, дома отдыха, лечебницы, имея массу друзей среди министров. хозяйственников, деятелей культуры. Любитель выпить, побалагурить, насладиться баней, незлобивый, себе на уме, ладящий с различными группировками в партийном руководстве, он был приближен Первым Президентом, который сделал его своим заместителем. И теперь, добившись высшего поста в государстве, сбросив бремя протокольных встреч, нервных заседаний Политбюро, он вознесся в солнечную пустоту на могучей машине и, радуясь свободе, обществу, своему здоровью, аппетиту и непререкаемой власти над всеми, Профбосс воздел над столом золотистую бутылку с белым Араратом. – Мы ведь заслужили, товарищи? Не злоупотребляя, но, как говорится, по русской традиции…

Все дружно потянулись к стаканам, чокнулись в небесах, провозглашая тост за советский Космос, суеверно не упоминая о предстоящем старте «Бурана». Закусывали, теснее сдвигались. Единая команда, лучшие из лучших, чьи имена не многим известны в стране, но чьи заслуги отмечены орденами и премиями, они и впрямь были хороши, эти крепкие, волевые мужики с крестьянскими лицами, обветренными на полигонах и испытаниях. Вчерашнюю лапотную, сермяжную Русь, их есенинскую, деревенскую Родину превратили в страну космических стартов, лунных и марсианских спутников, орбитальных боевых группировок, создавая еще одну республику Советов, на этот раз не в Африке, не в Латинской Америке, а на планетах Солнечной системы. Белосельцев выпил со всеми, благодарный за то, что его приняли в тесный круг, знанием истинных целей.

– Не пьянства ради, а токмо для пользы здоровия нашего, – похохатывая, произнес Профбосс. Все смеялись, подставляли стаканы, а внизу синела Волга, разливались водохранилища, пенилась белизна у бетонных плотин. Страна, могучая, необъятная, покрытая городами, заводами, железнодорожными узлами и трассами, была изделием рук этих сильных генералов и инженеров. И что в сравнении с ними значила горстка московских шутов и горлопанов, крикливых поэтов и журналистов.

– За КПСС! – сказал тост стареющий генерал. – За перестройку, а не за перестрелку!

Все чокнулись, засмеялись хорошо известной шутке, прощая заслуженному генералу, не мастеру шутить, но большому умельцу пускать баллистические ракеты из-под воды, из глубинных шахт, с железнодорожных платформ, эту банальность.

Белосельцев любил этих русских неотесанных мужиков, которым некогда было обретать политес, извиваться ужами в сановных гостиных, блистать остроумием и красноречием на светских приемах. Всю жизнь провели в бункерах и на стартплощадках, в лабораториях и на пробных пусках, создавая ракетные серии, заселяя Космос фантастическими существами.

– Предлагаю выпить за наших политических руководителей, – поднял стакан Генеральный конструктор, чью ракету заокеанский противник небезосновательно называл Сатаной: со Среднерусской равнины она поднимала такое количество ядерной взрывчатки, что могла оставить Южную Америку без Северной. – Я пью за вас, кого уважает армия, и кто, я уверен, поможет нам получить достаточные бюджетные деньги для нашей советской программы «Марс»!

– Шагом Марс! – скаламбурил Профбосс, чокаясь с конструктором, и все захохотали, сдвигая стаканы в момент, когда под самолетом засинело бледно-голубое, в белоснежных кружевах озеро…

На Байконуре было солнечно, пыльно и ветрено. Над землей летели сухие песчаные вихри, словно в степи работал пескоструйный аппарат, натирал до блеска стальные опоры и конструкции, раскрывшие на стартах свои лепестки. Через трассу непрерывно перекатывались спутанные ворохи колючек, похожие на отсеченные женские головы. Встречавшие, отрапортовав, пригласили было прибывших к обеденному столу, но Профбосс, демонстрируя деловитость и озабоченность, сказал: