Гибель «Кречета»

По мнению бортмеханика, «Кречет» упал за высокой конусообразной сопкой, видневшейся впереди.

– До неё километров тридцать, а то и поболе, – заметил Серёгин. – За день по такой местности не дойти!

– Так далеко? – усомнился Морозов. – Кажется, что мы у самого подножия стоим. Я уверен, что самолёт рухнул за горой. Соколов не мог далеко улететь на горящей машине.

Пограничники, растянувшись цепочкой метров на четыреста вширь, тщательно «прочёсывали» тайгу. Шли медленно, осматривая каждую кочку, заглядывая в каждую яму, спускались в каждый овраг. Рекс носился впереди, спугивая птиц и зверюшек.

Наступили сумерки, но ни самолёт, ни второй его пилот не были обнаружены.

Весь следующий день ушёл на обследование горы и не дал никаких результатов.

Самолёты, как и накануне, на бреющем полёте носились над тайгой.

Морозов с каждым часом становился всё мрачней и раздражительней, хотя нога у него совсем перестала болеть и он уже не ехал верхом, а шёл в цепи с бойцами.

– Пока мы его ищем, Юсуп умрёт с голоду, – жаловался механик майору. – А может быть, он лежит где-нибудь поблизости, раненый, беспомощный?

– Мы делаем всё возможное, – отвечал ему Серёгин. – Найти человека в тайге так же трудно, как иголку в стоге сена. Но бывает – находят и иголку... Когда это очень нужно!

В одном из бесчисленных оврагов были обнаружены клочья разорванного парашюта. Не стоило большого труда выяснить, в какую сторону ушёл парашютист. Рекс, старательно обнюхав клочья серебристой ткани, взял след. До захода солнца оставалось часа два. Нельзя было терять ни минуты. Морозов еле поспевал за Серёгиным и его бойцами, сразу забывшими про усталость.

Пёс петлял между деревьями. Временами он останавливался, и пограничники убеждались по еле заметным признакам, что на этом месте отдыхал человек.

След привёл к маленькому озерку. На противоположном берегу его поднимался к серому небу дымок от костра.

– Осторожно, – предупредил майор. – Это может быть не лётчик, а диверсант, которого, кстати сказать, нам тоже надо найти. Двигаться бесшумно! Приготовить оружие!

Собака ступала так же осторожно и тихо, как и люди. Озерко обошли с правой стороны и подошли сзади к человеку, сидевшему на корточках перед костром. На голову его была натянута голубая трикотажная рубашка. Одет он был в такую же замшевую куртку, как и Морозов. Заслышав хруст валежника, человек вскочил, стряхнул с головы рубашку, и стало видно его обросшее иссиня-чёрной щетиной исхудалое лицо с ввалившимися реками и несколько выдающимися скулами, большие, чуть скошенные мутные глаза.

Майор шагнул вперёд:

– Товарищ Рахимов?

Человек от неожиданности вздрогнул, но тотчас же, взяв себя в руки, спокойно ответил:

– Да, я Рахимов!

Лётчик опустил перочинный нож с насаженной на остриё лягушкой и улыбнулся совсем детской, открытой и подкупающей улыбкой.

– Как говорится, на обед пичужке довольно и мушки... А мне – лягушки. Вот собрался закусить.

– Закусить мы найдём что-нибудь повкуснее, – улыбнулся в свою очередь Серёгин. – Мы вас давно уже...

Окончить фразу не дал ему подоспевший Морозов. С радостным криком: Юсуп! Юсуп! – он бросился к лётчику.

– Азиз дустим – любезный друг! – в свою очередь крикнул Рахимов.

Друзья расцеловались. Затем Морозов, чуть оттолкнув от себя Рахимова, придирчиво осмотрел его:

– Живой! Здоровый! Правда, хорош! Ничего не скажешь!

– Ну, знаешь, с тебя сейчас тоже только портрет писать! Впрочем, как говорят: «Халат лучше новый, а друг старый». У вас поесть чего найдётся? Во сне и то всё время видел чайхану на старом ташкентском базаре; там плов замечательный, а шашлык какой! Дайте пожевать!

После короткой остановки, во время которой Рахимова накормили жидкой кашицей (больше ничего нельзя было дать для начала изголодавшемуся человеку), поисковый отряд к полудню вышел на поляну, заросшую сочной травой и багряными цветами сараны. Поляна была такая круглая, словно природа пользовалась при её создании циркулем.

Только что полученная радиограмма из штаба уведомила, что Москва выносит всей группе благодарность и предписывает продолжать поиски самолёта.

– Нам в помощь пришлют «У-2», – сказал майор Рахимову.

– Когда нет скакуна, то и битюг пригодится.

– Я думаю, на этой вот поляне подходящее место для базы, – продолжал Серёгин. – Для лошадей тут корм хороший. Как вы считаете, можно здесь подготовить площадку для приёма самолёта? Отсюда и начнём обследовать район во всех направлениях, километров на сто в глубину. Товарищей ваших найдём обязательно.

– Разве скоро найдёшь в таких дебрях, – проворчал Морозов. – Неужели погибли? – сказал он и сам возразил себе: – Нет, я уверен, Соколов спасся; такой смелый человек и такой опытный лётчик! В каких только перелётах не бывал. Пятнадцать лет я с ним летаю.

– Чудес не бывает, – тихо заметил Рахимов.

– Бывают! В авиации бывают! – запальчиво возразил механик. – Сам знаешь!

Рахимов взял у майора карту и сосредоточенно стал её рассматривать:

– Вы правы, товарищ Серёгин. Именно здесь мы найдём машину, или... или то, что от неё осталось. Дальше этих мест Соколов не мог дотянуть.