Гибель мира

Этот академик еще продолжал говорить, когда одна из молодых девушек, служивших в главном управлении телефонов, вошла в маленькую дверь и остановилась у кресла президента с целью лично передать ему какой-то большой пакет международного сообщения. Он тотчас был вскрыт. В нем оказалась депеша, полученная от Гауризанкарской обсерватории, содержащая в себе лишь следующие слова:

«Жители Марса посылают нам фотофоническое известие. Оно будет дешифровано через несколько часов».

– Милостивые государи, – сказал председатель, – я вижу, что многие из слушателей смотрят на часы, и вполне согласен с ними, что нам физически невозможно в продолжение настоящего заседания рассмотреть наш вопрос во всей его полноте, так как мы должны еще выслушать уважаемых представителей геологии, естественной истории и геономии. Кроме того, депеша, содержание которой вы сейчас изволили выслушать, без сомнения внесет новый элемент в обсуждаемую нами проблему. Теперь уже почти шесть часов. Я предлагаю провести дополнительное заседание сегодня же вечером в девять часов. Очень вероятно, что к этому времени мы получим из Азии перевод сообщения, посылаемого нам с Марса. Вместе с тем я попрошу господина директора обсерватории поддерживать непрерывное и прямое телефоноскопическое сообщение с Гауризанкаром. В случае, если это известие не будет еще понято к девяти часам, господин председатель геологическаго общества откроет заседание изложением своего сообщения о только что оконченном им исследовании относительно «естественной кончины земного мира». В настоящий момент все, что касается этого великого вопроса, в высшей степени любопытно узнать всякому, чтобы уяснить себе, зависит ли его решение от таинственной угрозы, висящей теперь над нашими головами, или он разрешится иными путями, определить которые мы не в состоянии.

IV. Как наступит светопреставление

Толпа, неподвижно стоявшая у дверей Института, расступилась, чтобы дать выйти из него слушателям; все торопливо справлялись о результатах заседания. Впрочем, один из этих результатов, именно заключение, вытекавшее из речи директора Парижской обсерватории, неизвестно каким образом, проникло уже в толпу, в которой шли теперь толки о том, что столкновение с кометой по всей вероятности не будет до такой степени роковым, как это предсказывали. При том же по всему Парижу вдруг оказались расклеенными громадные объявления о последовавшем открытии биржи в Чикаго. Это было совершенно неожиданным ободрением и приглашением вновь заниматься общественными делами в надежде, что все пойдет по старому. Вот каким образом это произошло.

Скатившись кубарем с самого верха гемицикла к выходу, наш финансовый туз, внезапное исчезновение которого, вероятно, поразило читателя этих страниц, тотчас же вскочил в воздушный кэб и бросился в свою контору на бульваре Сен-Клу; через минуту он по телефону сообщил своему компаньону в Чикаго, что во Французский институт представлены новые вычисления, показывающие, что кометная история не представляет такой важности, как предсказывали раньше, поэтому крайне необходимо вновь приняться за дела и применить все усилия, чтобы открыть центральную американскую Биржу и скупить все бумаги, какие бы они ни были, лишь только появятся. Когда в Париже четыре часа вечера, в Чикаго еще десять часов утра. Американский финансист еще завтракал, когда он получил эту фонограмму от своего родственника. Ему не стоило никакого труда подготовить открытие биржи и скупить бумаг на несколько сотен миллионов. Об открытии биржи в Чикаго немедленно было объявлено в Париже, где в это время было уже слишком поздно, чтобы произвести такое же впечатление, как в Америке, но все-таки еще можно было подготовить подобный успех на завтра при помощи новых финансовых уловок. Народ охотно поверил, что американцы добровольно и по собственному почину вновь принялись за дела, и, сопоставляя это известие с успокоительным впечатлением заседания в институте, вновь увидал слабые лучи надежды среди окружавшего мрака. Однако открытия нового заседания в девять часов он ждал с не меньшим усердием, чем предыдущего в три часа, так что без особых услуг национальных гвардейцев привилегированным слушателям едва ли бы удалось пробраться к дверям дворца науки. Между тем наступила уже ночь; на небе опять единовластно царило огненное светило; комета казалась еще ярче, еще больше, еще грознее, чем прежде, и если одна половина человеческих существ, по-видимому, более или менее успокоилась, то другая продолжала волноваться и дрожать от страха.

Состав аудитории вообще был тот же самый, что и раньше. Однако все заметили отсутствие кардинала, парижского архиепископа, внезапно вызванного папой в Рим на вселенский собор и отправившегося в тот же вечер по трубе прямого сообщения Париж – Рим – Палермо – Тунис.