Гибель профессии

— С благодатью, а в дворниках состоишь. Всей твоей благодати три десятки в месяц цена!..

Дьякон злобно нажал на клаксон, заглушая пресвитера.

* * *

Утром, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Лидию, Колосов снаряжал сына в школу. Мальчик был необычайно молчалив. Только совсем собравшись, он вдруг прошептал, приблизившись к отцу:

— Папа, что я хотел тебе сказать… Она… — он кивнул головой в сторону закрытой двери.

— Не надо, мальчик, — мягко прервал его отец, — не приучайся к сплетням.

— Я сам видел, — густо покраснел Женя и упрямо продолжал: — Она сборщику деньги дала!

Колосов удивился:

— Какие деньги? О чем ты толкуешь?

Выслушав рассказ мальчика, он сжал губы и вытер со лба пот. «Баптистка? Она никогда не проявляла интереса к религии. Спросить ее? Да, да, немедленно спросить». Он быстро, уже не соблюдая тишины вошел в спальню. Женя увидел, как побледнел отец, и пожалел, что затеял этот разговор. Он схватил портфель с книгами и выбежал.

Лидия уже не спала. Она еще и еще раз обдумывала недоговоренную Халюзиным мысль. Он не возражает против брака, но, несомненно, ждет с ее стороны каких-то шагов, которые освободили бы ее от Колосова. Но каких? Не убийство же рекомендует ей пресвитер — это привело бы к полной катастрофе. Что тогда? Развод? Нет, этот вариант Халюзин неоднократно отвергал как слишком шумный. Попросту бросить Колосова и уйти к Халюзину? Не годится: пресвитер определенно сказал ей, что готов принять ее к себе в дом лишь после каких-то «успешных шагов по освобождению от мужа». Она не могла найти решения этой головоломки и была раздражена. Появление мужа в комнате, да еще без стука, вызвало в ней гнев:

— Ты знаешь, что я страдаю от головной боли, и вламываешься как в конюшню! Я буду жаловаться в партком! В райком! Пусть они узнают, что ты за тип!

Пренебрегая упреками, Колосов резко спросил ее:

— Это правда, что ты посещаешь молитвенные собрания баптистов?

— Правда! — дерзко ответила Лидия. — И об этом я тоже скажу в райкоме! Никуда со мной не ходишь, постоянно торчишь на заводе! Вот до чего ты меня довел! До баптизма!

— Какая наглость! — рассвирепел Колосов. — Имей в виду: если ты не порвешь с этими обманщиками, между нами все кончено!

Лидия захохотала.

Она несколько затянула сардонический хохот и, кажется, сорвала голос. Колосов взглянул на нее недобрым взглядом и ушел, хлопнув дверью. Это было похоже на последний, но многообещающий залп перед оставлением позиций. Лидия не почувствовала себя победительницей…

* * *

В обеденный перерыв к Колосову подошел молодой инженер Козюра и предложил отправиться после работы на скачки.

Колосов заколебался. Впервые ему не хотелось идти домой.

— Ну, хоть на полчаса! — умоляюще сказал Козюра, желая «развлечь и отвлечь» своего старшего друга.

— На полчаса, пожалуй, не стоит, — усмехнулся Колосов. — А часа на два завьемся!

…Великолепный ипподром был заполнен нарядно одетыми людьми. На круге кучка всадников в разноцветных камзолах с номерами на спинах успокаивали горячащихся лошадей. Ударил колокол, и радио известило о начале скачек. Красно-желто-зеленая группа всадников устремилась к старту.

У тотализатора толпились игроки. Какая-то дама с пылающим лицом протискивалась вперед, энергично работая локтями. Она чуть не сбила о ног тщедушного молодого человека в берете. В свою очередь их всех оттеснил Федор Маркин.

— Десять билетов в ординаре на третий номер! — пробасил он в окошко.

Кассирша с перевязанной щекой отсчитала десять картонок с цифрой «3». Бывший дьякон сгреб билеты и направился на дальнюю трибуну, где сидели Халюзин и Лидия Колосова.

— Получите, — Федор не очень почтительно сунул пресвитеру билеты.

А там на круге стартеру наконец удалось выравнять лошадей, он взмахнул флажком. Всадники поскакали и вскоре растянулись цепочкой. Далеко вперед выскочила рыжая лошадь. У жокея на спине была четко выписана красная пятерка.

…Колосов стоял у входа на трибуны, оглушенный непривычным шумом. Он не понимал, куда вдруг делся Козюра! А тот в десятке шагов от него грустно рассматривал билет тотализатора с проигравшей цифрой «3»…

Оглядываясь вокруг, Колосов вдруг заметил на самом верху трибун свою жену с каким-то незнакомцем.

— Куда вы? — крикнул вернувшийся Козюра, но Колосов, не отвечая, рванулся наверх.

Халюзин первым заметил опасность и его как ветром сдуло. Увидела мужа и Лидия, но чересчур поздно. Колосов уже схватил ее за руку и молча потащил к выходу. Впрочем, она двигалась покорно. Люди вокруг с изумлением смотрели на эту пару.

Впоследствии Колосов с недоумением себя спрашивал: как же могло случиться, что он так долго ходил с женой по улицам, вместо того чтобы вернуться с ней домой? «Вероятно, — думал он, — мне не хотелось оставаться с нею наедине, я боялся за себя».