Гибель Урании

Казалось, будто и Тесси узнала его, хотя никогда не видела до сих пор. Ее большие карие глаза взглянули на него так пристально… Нет, Айт не может определить, что было в этом взгляде. Только почему-то захотелось сбросить с себя обличье старика, выпрямиться во весь рост, стать сильным и красивым, достойным внимания и любви.

Они стояли рядом, Мэй и Тесси, не похожие, даже противоположные во всем. Обычная красота Тесси не выдержала бы состязание с изящной, совершенной красотой Мэй. Но, в противовес спокойной и холодной Мэй, Тесси была душевной и нежной. Она вмиг ослепила, покорила Айта искренним взглядом больших глаз…

— Тебе понравилась моя обер-фрейлина, Псойс? — послышался насмешливый голос Царицы красоты.

Айт вздрогнул, машинально ответил:

— Да, мисс.

Его глаза встретились с глазами Мэй.

— Надеюсь, вы с ней будете друзьями… Пойдемте, мисс Тесси.

Эта сценка длилась несколько секунд, а инженер Айт и до сих пор не может успокоиться, неясная тревога терзает ему душу… Он еще не хочет сознаться себе, что предал Мэй и полюбил другую; ему кажется, что он озабочен только судьбой человечества. Но все сильнее нарастает в нем желание еще раз увидеть Тесси, услышать ее голос, встретиться с ней взглядом.

Перед его глазами проходят картины прошлого. Первая встреча с Мэй. Путешествие к Синему водопаду. Последний поцелуй.

Поблекла острота прошлых чувств, осталась изматывающая озабоченность, невыразимая грусть… Именно то, что воспринималось тогда как второстепенное, сегодня приобретало характер главного.

Или это не была настоящая любовь, когда они с Мэй не решились искать друг в друге сообщников, когда каждый отдавал не всего себя, а только часть? Их бросила в объятия друг к другу весна. Но она длится недолго. Облетели бы, осыпались нежные лепестки первоцвета, и Айт и Мэй разошлись бы в разные стороны. Для совместной жизни мало любить. Надо быть единомышленниками.

С Тесси Торн взаимоотношения складываются по-другому. Еще не зная ее, Айт полюбил искренность и храбрость девушки, почувствовал в ней то, что обезоруживает и покоряет сильных мужчин. А теперь…

Теперь старик Псойс все чаще стоит перед зеркалом, пристально и пытливо рассматривает свое отражение.

Торжествуй, друг Айт: молодость возвращается! Морщины на лице, розовая, блестящая лысина исчезают вместе с неуверенностью движений, тусклым взглядом, подагрической болью в суставах. Честное слово, Айт начинает сам себе даже немножко нравиться! Конечно, этому худощавому зрелому мужчине, который смотрит из зеркала немного растерянно, далеко до стройного красавца Айта. Но и псойсовского в нем осталось совсем немного. День за днем юный мозг восстанавливал, перестраивал клетки старческого тела, возвращал к жизни уставшие эндокринные железы, налаживал взаимодействие всех частей организма. Айту все труднее изображать из себя старика.

И это радостное ощущение возвращения молодости вытесняло из души Айта беспокойство и уныние. Нет, он не одинок в борьбе против Кейз-Ола.

После обеда по приказу триллионера Айт поехал в порт Урании встречать жен и слуг «мудрейших», которых привезла вторым рейсом «Мония». После окончания официальной церемонии Айт задержался на пристани, и тут к нему подошел грузный мужчина в форме слуги короля химии Хейл-Уфа.

— Как здесь чудесно!.. — он пристально взглянул в глаза Айта, подав рукой едва заметный знак. Айт вздрогнул: это был условный знак Братства Сынов Двух Солнц. Почти машинально он повторил тот же жест.

— Курите? — незнакомец подал ему пачку с сигаретами.

Невольно пришлось взять ее, а вместе с ней — клочок бумаги с лаконичной фразой: «Готовься осуществить свое дело!»

За несколько долгих месяцев пребывания в личине старика Псойса инженер Айт начал забывать о своей принадлежности к Братству Сынов Двух Солнц. Казалось, и Братство забыло о нем. Но нет, оно не забыло. «Дело» было уж слишком ясное: надо уничтожить Кейз-Ола, и немедленно, ибо братья не простят промедления.

Не успел Айт обдумать ситуацию, как его вызвал Кейз-Ол.

Триллионер был чем-то обеспокоен и раздражен. Он долго сидел молча, задумчиво барабаня пальцами по столу, потом поднял голову.

— Значит, ты считаешь, что его следует устранить?

Айт хорошо знал манеру Кейз-Ола рассуждать вслух сам с собой, поэтому лишь кашлянул.

— Конечно, он знает много. Слишком много! «Он ждал долго!» Ну, и что?

Айт догадался, что речь идет о главном инженере Урании, Стун-Айе.

— А ты помнишь, Псойс, ту ампулку с ядом, которую дала тебе Кэтти?

— Знаешь, как в средние века проверяли женщин, кто из них ведьма, а кто нет?

— Не знаю, светлейший.

— Заподозренных бросали в реку. Невинные тонули, а виновные оставались на поверхности, и тогда их сжигали.

— Понимаю, светлейший.

— Она и до сих пор лежит в ящике стола в моем кабинете. Завтра пригласишь Стун-Айя на обед к себе. Выпьете с ним по рюмочке хорошего вина. Он заслужил такой чести.

— Будет сделано, светлейший.

— Я никогда не давал тебе таких задач, Псойс… — Кейз-Ол встал, угрюмо глянул в угол. — Но сейчас наступает решающий момент!.. — он сжал кулаки, будто угрожал кому-то. — Иди, Псойс!