Гибельный мир

Холодный ветерок прокатился по улице, сметая мусор и сухие листья, тревожа песок, кое-где покрывший булыжник плотным слоем. Шедший последним Хельд вдруг охнул и повалился на камень, выпуская из руки ременный повод. Лошадь рванулась назад, дико ржа от необъяснимого страха, остальные тоже забились, но опытные мужчины почти одинаковыми жестами схватили их за морды, как раз там, где нужно, и сжали. С ними каждому уже не раз приходилось справляться в опасных ситуациях — хуже или лучше, но результативно. Ридо, постанывая от боли, подхватил Хельда под мышки (с его лошадью разбирался Тагель, этот лошадник от бога и по воспитанию) и поволок прочь от опасного места, волоча его ногами по камням и каким-то неясного назначения железкам. А Гердер, Аир и Фроун, вытянувшись, смотрели на вырвавшегося конька своего предводителя. Сперва с ним вроде ничего не происходило, но потом фигура поплыла, истончилась, словно бы размазалась в пластах воздуха, стала зыбкой, еще миг можно было разглядеть, как взметнулась точеная голова, плеснула грива, и животное исчезло.

— Давайте-ка отсюда, — подогнал Фроун.

Завал преодолели благополучно, если не считать то, что Хельд так и не пришел в себя. Его взвалили на седло, кое-как, мешком, и повезли поскорей туда, где можно будет, затаившись, осмотреться и отдохнуть. Выбирать предоставили Гердеру, бывшему в отряде вторым после предводителя. Он как-то разом посправнел, успокоился (видимо, все-таки благополучно завершившаяся встреча с реальным, смертельно опасным врагом его очень приободрила) и зашарил глазами по развалинам. Когда миновали остатки большого двухэтажного дома, он вдруг махнул рукой в его сторону, и лошадей завели в пролом в ограде, мимо раскидистых кустов и зачахших плодовых деревьев, от старости уже обомшевших — к крепкому каменному строению, видимо, прежде служившему сараем или складом. Крыша его провалилась, обкрошилась верхняя часть стен, но в основном они держались замечательно, внутри было чисто, сухо и светло.

— Ты уверен, что здесь безопасно? — задыхаясь, спросил Ридо — он побелел, но стоял прямо, перемогая слабость.

— Не поручусь.

— Раз не «нет», значит, все в порядке, — прокомментировал Тагель и сбросил с плеча сумку. — Может, перекусим?

— А защиту поставить? Это же только Хельд может, — отрезал Ридо.

— Почему только Хельд? И я могу. Только бы найти у него.

— На груди висит наверняка, — подсказал Фроун.

Амулет нашли, передали Тагелю, и он, что-то сделав с ним, аккуратно вернул на прежнее место, под рубашку Хельда. Потом предводителя перевернули и стали приводить в себя.

Это оказалось нелегко. Побили по щекам, побрызгали водой, пытались встряхнуть — ноль внимания. Аир достала булавку, которой скалывала косу на затылке, чтоб не мешала, уколола — нет результата. Рейнджеры беспомощно посмотрели друг на друга.

— Может, его в воду головой окунуть? — предложил Тагель.

— Где мы здесь воду найдем в таких количествах? Ты на реку побежишь?

Смуглый парень прикинул (до реки нужно было добираться через весь город) и приуныл.

— Может, треснуть его? — неуверенно проговорил Фроун. — Поможет, а?

— Тебя треснуть, — отмахнулся Ридо. — Аир, ты в хельдовских травках кое-что понимаешь, поищи, может, там что-нибудь есть?

Девушка растерялась, но, понимая, что отказаться никак, нагнулась над сумкой. Если бы муж был ранен, ушибся, если бы даже был перелом или пришлось бы зашивать — она не растерялась бы так. Но что можно сделать в такой ситуации? Какое можно применить средство?

Она открыла шкатулку с подаренными лекарствами, оглядела батарею коробочек и флакончиков, схватила наугад бутылочку тонизирующего, дала знак разжать мужу зубы и влила несколько капель.

Хельд дернулся и взвился, как будто его прижгли каленым железом. Мгновение — он уже был на ногах и обводил товарищей дурным, никого не узнающим взглядом. Потом разинул рот, словно не мог набрать воздуха, закрыл и схватился за горло. Аир, сообразив, протянула ему фляжку с водой. Хельд приник к ней и с жадностью стал пить.

— Жив, — с облегчением выдохнул Тагель, по своей нерейнджеровской болтливости опять служа чем-то вроде общего голоса в ситуации, когда обычный рейнджер не скажет ни слова.

Отдышавшийся Хельд покосился на него и снова припал к фляге.

— Что ты мне дала? — прохрипел он, когда фляга опустела.

Испуганная жена протянула ему флакончик.

— Тонизирующего, — пролепетала она.

— Сколько?

— Несколько капель.

— Сколько капель?!

— Ну. — Она, бледная, едва заметно вздохнула и продолжила: — Приблизительно восемь—десять…

— Восемь — десять?! Полагается две-три на чашку воды — это на сутки, чтоб бежать не останавливаясь, чтоб не есть, не пить, и в любой момент можно драться! А ты мне восемь — десять?!

— Я не знала…

— Не ори на нее, — проворчал Фроун. — Если б она это не сделала, ты, может быть, и в себя бы не пришел. А если не так что-то, так это ты виноват. Почему заранее не рассказал?

Хельд обернулся к Фроуну:

— Что значит — в себя бы не пришел? Что со мной было? — Он огляделся. — Где мы?