Гидра

«Не смог выдержать это. Пришлось выйти. Прогуливался вокруг Гриффит-парка в течение часа. Потом вернулся в квартиру, и почти сразу же Скотт заговорил со мной. Я боюсь. Я думаю, что он чувствует это, и тоже напуган и сердит.

Он говорит, что мы не можем терять больше времени. Его жизненная энергия почти на исходе, и он должен как можно быстрее достигнуть центра и вернуться на Землю. Я видел Боба. Просто проблеск, и я бы не узнал, что это был он, если бы Скотт не сказал мне. Он был изменен и страшен. Скотт сказал, что атомы его тела приспособились к другому измерению, в котором он увяз. Я должен быть осторожен. Мы близко от центра».

Последняя запись.

«Еще раз попробую это сделать. Боже, я боюсь, ужасно боюсь. Я слышал пение. Оно превратило мой мозг в лед. Скотт кричал на меня, убеждал меня и, я думаю, пытался заглушить это — иной звук, но, конечно же, не мог этого сделать. Было очень слабое фиолетовое свечение вдалеке и мерцание разноцветных огней. Это, Скотт сказал мне, и был Азатот.

Я не могу это сделать. Я не смею — не с этим пением и теми движущимися фигурами, которые я видел далеко внизу. Если я посмотрю в ту сторону, находясь около Завесы, будет плохо, но Скотт безумно зол на меня. Он говорит, что я был причиной всего этого. Я ощутил почти неуправляемый импульс, который хотел втянуть меня обратно, а затем сокрушить Врата — кристалл. Может быть, сейчас я неспособен отвести взгляд прочь от Завесы, но смогу это сделать в следующий раз, когда вернусь. Я сказал Скотту, если он позволит мне вернуться на Землю для еще одной передышки, я смогу закончить работу в следующий раз. Он согласился, но сказал, чтобы я поторопился. Его жизнеспособность быстро исчезает. Он сказал, что если я не пройду Врата через десять минут, он придет за мной. Он не сможет, однако. Жизнь, которая хранит его в Запределье, никак не сможет сделать это же самое на Земле, за исключением секунды или двух.

Мои десять минут истекли. Скотт взывает из-за Врат. Я не вернусь! Я не могу смотреть правде в глаза — не могу вернуться в этот ужас Запределья, с его сущностями, двигающимися за Завесой, и этим ужасным пением извне…

Я не пойду, говорю! Нет, Скотт, я не могу смотреть правде в глаза! Ты не сможешь выйти — это так. Ты умер… я говорю тебе, что не пойду! Ты не сможешь заставить меня — я разобью Врата первым… что!? Нет! Нет, ты не… ты не сделаешь этого!.. Скотт! Нет, нет… Боже, он выходит…»

Это была последняя запись в дневнике, который полиция обнаружила открытым на столе Эдмонда. Отвратительный визг, а затем поток красной жидкости, медленно просачивающейся из-под двери квартиры Эдмонда, стали причиной вызова патрульных офицеров.