Гигантский морской змей

Невероятно, но впоследствии Пребл упоминал об этом происшествии только несколько раз в кругу своих близких друзей. Это был человек немногословный, и, вероятно, он стыдился рассказывать о вещах, истинность которых большинство людей поставило бы под сомнение; самолюбие не давало ему слишком распространяться на эту тему. Если вспомнить, что Пребл умер (1807) задолго до того, как слухи о похожем звере, ходившие по стране, появились на свет, то его сообщение приобретает особую достоверность. Пребл утверждал, что, по его мнению, виденный им змей был длиной от 30 до 45 метров и гораздо толще бочонка.

Подобная величина кажется чрезмерной, но она согласуется с сообщением другого морского офицера, который рассказывал Фенимору Куперу о своей встрече с чудищем спустя двадцать лет:

«На этот раз змея видели совсем вблизи, и в течение долгого времени, он даже проскользнул под судном, нырнув в воду и дав возможность получше себя рассмотреть. Рассказчик говорит, что в звере было метров сорок пять, даже не тридцать, и что толщиной он был как раз с винную бочку».

Великий Фенимор Купер под видом комментариев к пересказанному записывает следующие слова, полные мудрости и иронии:

«Видимо, в самой природе человека присутствует какая-то сила, которая мешает признать, что другие могли случайно увидеть то, что ускользнуло от его собственного взгляда. Путешественников всегда порочили и осмеивали просто потому, что они сообщали о фактах, которые выходили за рамки обычного опыта; и выражение „сказки путешественников“[3] обязано своим появлением более всего упорной зависти, а не осторожности в оценке возможных преувеличений».

КОНТУРЫ МОРСКОГО ЗМЕЯ ПРОЯВЛЯЮТСЯ ЯСНЕЕ

Итак, в XVIII веке, впрочем, как и в начале следующего, сообщения о появлениях морского змея воспринимались все еще с большим скептицизмом. Надо сказать, что люди, которым посчастливилось его наблюдать, были по большей части старыми морскими волками, которых подозревали в жуткой суеверности, или же рыбаками, о которых сложилась репутация самых отъявленных хвастунов и лгунов.

В 1817 году дело приняло совсем другой оборот. Тем летом такое количество народу, и среди них многие заслуживающие доверия люди, видело, как морской змей курсировал вдоль массачусетского побережья, что американский научный мир взволновался. Самым внимательным взглядом зоологи просмотрели все сообщения прошлого столетия, и особенно 1802 года — от одного хорошо известного в Мэне миссионера, преподобного Абрахама Каммингса, который в течение долгого времени наблюдал этих чудовищ, иногда находясь в каких-нибудь пятидесяти метрах от них, когда плавал с острова на остров по своим обязанностям, в сопровождении супруги, дочери и юной родственницы. Все три женщины подтверждали его наблюдения.

До определенного момента преподобный Каммингс отказывался верить в существование морского змея, о котором сообщали ему со всех сторон люди из его паствы. На этот раз, убежденный весьма решительным образом, он принялся рассказывать о своей встрече буквально всем, и вскоре слухи достигли ушей преподобного Александра Маклина, который проявил к ним живой интерес и попросил коллегу поведать более подробно о своем замечательном приключении. Каммингс ответил ему письмом, которое было предоставлено секретарю Американской академии искусств и наук. Но прежде чем опубликовать, его положили пылиться в ящик, откуда не извлекали до самого 1820 года. Выберем самый замечательный отрывок:

«Мы видели этого необычайного монстра в один из дней июля 1802 года, по пути в Белфаст, когда проплывали между мысом Росой и Лонг-Айлендом. Именно у этого острова мы заметили его в первый раз. Поначалу я решил, что это косяк рыбы с тюленем во главе, и очень изумился, видя, что тот высовывается из воды намного больше, чем обычно; но когда существо подошло поближе к нашей лодке, то очень скоро мы поняли, что перед нами — нечто единое, одно животное змеевидной формы. Я также заметил, что его способ передвижения в воде совершенно совпадает с описанным некоторыми жителями Фокс-Айленда, которые ранее видели похожее существо, что подтверждало правдивость их рассказов. Это создание плыло не как змей — извиваясь горизонтально, но опуская и поднимая части своего тела. Также весьма вероятно, что оно никогда не отваживается приблизиться к земле и что вода — это его родная стихия. Голова этого животного была значительно больше лошадиной и по форме была сходна со змеиной. Нам показалось, что длина его тела больше двенадцати метров. Голова и все то, что открывалось нашим глазам, были синеватого цвета, исключая черные круги вокруг глаз. Вначале скорость была весьма скромной, но когда он нас покинул, отправившись в сторону открытого моря, то поплыл с огромной быстротой».