Гильдия

— Объясняться с охранниками буду я, — предупредила Аманда. — Ты — мой старший брат-недоумок; я хочу сказать, ты и впрямь слегка тугодум. Постарайся выглядеть соответствующе.

Хэл послушно опустил плечи, придал липу безвольное выражение и слегка приоткрыл рот. У ворот, разумеется, скопилась пробка; собравшиеся люди стояли близко друг к другу, негромко переговариваясь, — точно как же, как и раньше, на дороге. Хэл подумал, что так и должно было быть. Людей, которых он видел перед собой, с детства приучали никогда не повышать голос и разговаривать исключительно спокойным тоном. Несмотря на их нынешнее положение, эта привычка продолжала сказываться.

И все же, подумал Хэл, наблюдавший за ними из-под своей маски — ничего не выражающего липа с отвисшей челюстью, здесь было нечто большее, чем воспитание, полученное в детстве. Какое-то молчаливое противостояние проверявшим их людям в форме. Это молчание вовсе не было вызвано страхом — а силой, которой оккупанты не имели и даже не понимали, что она существует.

В то же самое время Хэл осознавал, что что-то происходит с ним самим, и только с ним. И это что-то не имело ничего общего с тем, что, как ему представлялось, он наблюдает в окружающих его людях. Совершенно ничего общего — или, может быть, все же нечто общее здесь было?

Было любопытным ощущать себя, как некогда однажды в прошлом, частью точно такой же сцены. Он не мог бы сказать почему; но чувствовалось что-то средневековое в этой деревянной ограде и деревянных воротах, в скоплении людей в грубой и некрасивой одежде, ожидающих пока охрана пропустит их внутрь. У него мелькнуло ощущение, что он — где-то, когда-то — уже пережил такое же. Может быть, не он, но кто-то очень похожий на него, почти точно так же стоял в толпе и ждал.

Охранники, подумал Хэл, сосредоточившись на них, чтобы вернуть мысли в нормальное русло, и впрямь неважные солдаты — если таковые типичны для местных гарнизонов. На них была достаточно аккуратная черная форма, энергетические пистолеты на поясе, дубинки — также на поясе или под подмышкой, но настоящими солдатами они все же не были.

Хэл Мэйн никогда не видел настоящих солдат за несением службы. Солдат — а не полуполицейских, вроде Милиции, против которой отряд Рух боролся на Гармонии. Но Донала Грима с юности обучали иметь дело с войсками и предвидеть, что его жизнь может зависеть от его способности с первого взгляда оценить их качество.

Это глаза Донала сказали Хэлу, что те восемь человек, которых он увидел на посту у ворот, были не только бесполезны, но их и невозможно было бы обучить чему-нибудь большему, кроме того, чем они сейчас занимались — издевательствам над безоружными.

Несмотря на свое оружие, они обратятся в бегство в случае любого серьезного бунта — даже бунта экзотов. Любой другой народ давным-давно восстал бы против таких слабосильных угнетателей.

Наконец они с Амандой достигли ворот, оказавшись в первых рядах ожидавших. Хэл сосредоточился на том, чтобы выглядеть настолько безобидно, насколько это было возможно при его росте и внешности.

— Откройте, — приказал человек в форме, стоявший перед ними. Он определенно принадлежал к одному из квакерских миров. После своего пребывания на Гармонии Хэл научился распознавать их в любом обличье, — хотя манера поведения этого не только была явно иной, чем у тех людей, кого Хэл встречал в окружении Рух, но и совершенно не шла к его нынешней форме. Охранник достаточно тщательно просмотрел содержимое обоих их мешков.

— Все в порядке. Проходите внутрь. Домашний адрес?

— Шестнадцать, тридцать шесть, семь. Счастливый Переулок, — ответила Аманда. — Нижняя квартира.

Охранник повторил адрес в прицепленный на запястье диктофон и повернулся к двумя женщинам с мешками, стоявшим позади. Хэл с Амандой могли идти дальше.

— Что это за адрес? — спросил Хэл, как только они, войдя в город, оказались достаточно далеко от других, чтобы не быть ими услышанными.

— Это дом трех братьев, ни один из которых не похож на тебя, — ответила Аманда.

— Я хочу сказать, почему он спросил о этом?

— Они проводят проверку, чтобы узнать, вернулись ушедшие утром из города в тот же вечер домой к комендантскому часу.

— Но что произойдет, когда они обнаружат, что нас по этому адресу даже не знают?

— Проверяющий решит, что охранник у ворот переставил цифры — или допустил в адресе еще какую-нибудь ошибку. А потом забудет об этом. Их тревожат не те, кто приходит в город, а те, кто уходят из него.

— Понятно, — кивнул Хэл. — А в таком случае куда мы направляемся?

— В каждом городе есть несколько участников сопротивления из числа ключевых фигур, — ответила Аманда. — Мы идем к одной из них, по имени Ниер. Она живет со своей матерью, и у них квартирует военный. Он — сержант, который предпочитает ночные наряды, так что обычно после заката его не бывает. В комнату, которую он занимает, они могут пустить нас переночевать; кроме того, Ниер вроде как подружилась с этим сержантом, и это дает им некоторые поблажки, в частности ежедневную проверку у них не делают.