Гильдия темных ткачей

Из-под бахромы цветной шали, прикрывающей лицо, Сибу были отлично видны испуганные и полные любопытства лица солдат. Ее и саму пробирала дрожь, стоило подумать о Кса. В отличие от солдат, она-то видела и знала, что произошло с пьяным плутом, хоть и не была на площади Близнецов. Она нигде не бывала, да и зачем? Даже в собственном доме, надежно огражденном от вторжения опасных случайностей, пряжа судеб переплелась так густо, что от духов прошлого и будущего не протолкнуться. А если выйти наружу…

- …прямо в Ургаш, говорю вам! Во, глянь! - Букай дернул себя за куцую косицу. - Седой, как есть седой! Никогда не боялся. Шис! Да что там. Плотник, скажи!

- Угу. Верно, - просипел низкорослый стражник с длинным серым рубцом на горле, поглаживая неизменный топорик. - Против Трехрукого вышел. Один.

Остальные трое, не такие закаленные ветераны, уважительно закивали, хоть и слышали историю о том, как Букай завалил на арене Трехрукого, не меньше дюжины раз.

- А что видел-то? - не выдержал молодой солдат с раскосыми глазами и парами тонких косиц на висках, по моде Марки.

Букай глянул на него исподлобья, хмыкнул.

- А ничего. Исчез Кса. Шагнул за черту, и все, нет его. - Букай опустил взгляд, поковырял каблуком вязаный из лоскутов коврик, и продолжил: - Страшно, когда не знаешь, откуда удар. С Трехруким-то оно просто было. Быстрый, сильный, зуржий сын, но все равно человек же, хоть и краснорожая тварь. А если против тебя незнамо что? Вот что ни говорите, а магия эта вся не для простого человека. Шеры вон жалуются, что Двуединые их благословения лишили, а может, оно все не так? Может, наоборот, без магии-то оно лучше будет? Просто и понятно. Честная сталь против честной стали, а не эти их закорючки.

Шельма под своей шалью вздохнула. Просто и понятно. Когда-то она тоже думала, что без дара все стало бы просто и понятно. Пока Учитель Нье не показал, что это - жизнь без дара. Не слепота, не глухота. Хуже. Ровно как бродить среди бесплотных призраков вещей, людей, солнца и неба.

- Эй, Шельма, чего не спишь? Припомнила чего? - обернулся к ней Плотник.

Сибу не ответила, только закряхтела и свистнула носом, словно во сне.

- Оставь старуху, - проворчал Букай. - Пусть хоть она поспит.

- Чего за Шельму заступаешься? Или мешок золота тебе нагадала? - беззлобно просипел Плотник.

Бездумная подначка неожиданно сильно задела нити вероятности, тени затрепетали, заплакали, Ургаш дохнул отчаянием. Тонкая, как отравленная шпилька, мальчишеская фигура двигалась пятном тьмы в золотом ореоле - Сибу видела отмеченного Хиссом лучше, чем наяву. Вот он выспрашивает уснувшего под гибискусами нищего, вот скользит вдоль стен, невидимый бессонному патрулю, вот просачивается в заднюю дверь. А вслед за ним, сквозь прожженную тьмой дыру, вливаются в некогда защищенный дом тени, прошлое и будущее танцуют свадебную микё, обмениваясь масками…

Этот клиент не спросит о деньгах и не заплатит деньгами. Он несет в уплату за гадание смерть, и он не уйдет просто так, как не уйдут просто так тени.

Сибу трясло. Холод и страх сковали её, не позволяя ни бежать, ни кричать. Только видеть и думать, перебирать паутинки в извечных поисках той, что выведет пусть не к свету, хоть к жизни. Но нити рвались и таяли, стоило темной фигуре коснуться их.

- Эй, Шельма! Да Шельма же! Что с тобой? - издалека звали незнакомые голоса. - Проснись, Шельма! Букай, что делать?

Беспокойные руки тормошили ее, обжигали, клочки чужих судеб вплетались в раздерганную ость предопределенности. Она не хотела видеть и слышать смерть, загораживалась обрывками паутины, но нити расползались в ее руках, слишком тонкие, чтобы выдержать взгляд сразу обоих богов.

Словно ниоткуда раздалось хриплое карканье:

- Не смотри, эй! Ни север, ни запад. Не желай ни звезды, ни окружья, ни злата, ни меди. В алом терне упавшая цепь королевы, не играй с ней, забудь льда и пламени танцы… сгинь! Исчезни! Погасни! Фонарь и веревка, чешуя, черепок, ость и узел…

Карканье перешло в хриплый шепот, и только когда последние слова упали в перепутанную пряжу, свивая ее в новый узор, Сибу поняла, почему молчат и не шевелятся стражники. Снова Мертвый бог говорил её голосом. Говорил с отмеченным Двуедиными юношей, что сейчас доставал из тайника в спальне фиал с пыльцой циль, совал в карманы коробочки и баночки с настойками…

Темнота отступила. Вновь отступила, как первый раз, шестьдесят лет назад, когда восьмилетняя дочь купца с острова Умо забралась на мачту готового к отплытию отцовского корабля и кричала на всю пристань - сама не понимая, что и зачем кричит. Но отец её не поплыл на том корабле и не попал в шторм. Зато на следующий день после того, как обломки корабля принес прилив, пришел Старейшина и велел шеену Такаими отдать дочь в общину Серых Дев. И маленькая Сибу сбежала. Она всего раз видела одну из Дев рядом со Старейшиной, и потом месяц не могла спать спокойно, все ей виделись пепельные, выжженные глаза на бесцветном лице Серой - на её лице.