Гилгул

– Кто ты такой, чтобы говорить от имени Господа? – Лот оглянулся. За его спиной стоял Нахор. А рядом с Нахором, – Лот помрачнел, – безобразно скалился сгнившим ртом Исаак. – Веришь ли, что Господь дал тебе право решать за него судьбы детей его? – продолжал Нахор. Он говорил, не повышая голоса, но его слова слышали все, кто собрался на площади. – Не боишься ли принять на себя грех, отняв жизнь у невиновного?

– Ничто в этом мире не делается без ведома Господа, – парировал каркающим голосом старик. – И если меня избрали судиею, значит, таково было желание Его!

– Таково было желание избравших тебя и твое собственное, – возразил спокойно Нахор.

– Слышите? – крикнул старик, поднимая жезл. – Адмиец сомневается в Господе!

– Я сомневаюсь в праведности суда, а не в Господе. Толпа заволновалась, и Лот отметил, что далеко не все адмийцы одобряли спор, затеянный Нахором. Многие предпочли бы уладить дело полюбовно, хотя бы это и стоило жизни невиновному.

– Вы отказываетесь выдать убийцу по доброй воле? – крикнул кто-то из толпы праведных.

– Нет, – Лот шагнул вперед. – Не отказываемся. Убийцу, но не невиновного. Хранителя ворот убил не адмиец.

– Может быть, ты скажешь, что это сделал кто-то из хасидеев? – выкрикнул тот же голос.

– Не по злому умыслу, но так. Это сделали содомляне.

– Он издевается над нами! – вскричал старик.

– У меня есть свидетель, – Лот обернулся и указал на толстяка. – Исаак видел, как все произошло.

– Тебе известно, что безумный не может свидетельствовать! – закричал старик. – Ты выбрал его нарочно, чтобы сокрыть убийц от справедливого наказания! Ты – лжесвидетель, а значит, грешен и подлежишь наказанию вместе с ними!

– Я говорю правду! – Лот ощутил приступ гнева. Никто еще не обвинял его во лжи.

– Ложь! – выкрикнули из толпы хасидеев.

– Господь свидетель, это правда! – воскликнул Лот.

– Не стоит клясться именем Господа, – предупредил его Нахор негромко. – Господь не помощник тебе.

– Вот истинный свидетель! – На площадь вышел стражник. – Он видел убийц!!! Старик обернулся к нему:

– Эвал, правда ли, что ты видел убивших Хранителя? Судя по всему, это был тот самый человек, который стоял ночью на городской стене. Шум в толпе мгновенно прекратился. Всем хотелось услышать, что говорит свидетель.

– Это так, – ответил стражник и кивнул в подтверждение своим словам. Ответ был встречен криками одобрения со стороны праведных.

– Готов ли ты опознать убийц? Тот снова кивнул, не сводя взгляда с Исаака.

– Готов ли ты поклясться перед Господом, что говоришь правду? – продолжал задавать вопросы старик.

– Я хасидей и не могу солгать, – гордо ответил стражник.

– Узнаешь ли ты кого-нибудь здесь?

– Да.

– Кого? Стражник вытянул руку, указывая на Исаака. Сумасшедший продолжал бессмысленно улыбаться.

– Кто этот человек? – допытывался судия, тоже не сводя взгляда с толстяка.

– Убийца Хранителя. Я видел его вчера ночью на месте преступления. Толпа взревела: «Правосудия!» Казалось, от этого крика небо расколется и осыплется на землю. Старик поднял руку, и шум мгновенно стих.

– Видел ли ты еще кого-нибудь? – почти ласково поинтересовался судия, когда на площади вновь установилась тишина.

– Да, я видел человека, который был там вместе с ним.

– Ты можешь опознать его? Стражник перевел взгляд на Лота, затем покачал головой:

– Я не уверен.

– Мы не станем принимать последнее свидетельство во внимание, – громко объявил старик, поворачиваясь к адмийцам. – Если мы не можем с уверенностью указать на убийцу, значит, так угодно Господу! Подождем, пока Он сам решит наказать этого человека! Можно обмануть людей, но не Его. Господь справедлив и не допустит, чтобы страшное злодеяние осталось безнаказанным!

– Старый прохвост готов подпереть Господом стену своего дома, – пробормотал Нахор.

– Я! Я был вчера с Исааком возле стены! – громко и отчетливо возвестил Лот. – Но мы не убивали Хранителя!

– Благодарю Тебя, Га-Шем! – сказал старик, глядя в вечернее небо, и тут же закричал, уставясь на Лота: – Убийца сам сознался в содеянном! Так было угодно Господу, и так случилось!

– Это сделали возницы! – стоял на своем Лот.

– Ты – лжец, адмиец!

– Я – содомлянин!