Гилгул

– Смерть Хранителя на твоей совести? Ты просчитался! – крикнул в ответ Нахор. – Гилгул жив! Мальчишка, стоявший первым, посмотрел через стену на спускающуюся по веревке женщину, вытащил из сумки камень и швырнул вниз. Через секунду следующий преследователь запустил камнем в Нахора. Тот пригнулся. У него была пусть и небольшая, но свобода маневра, а вот у женщины возможности уклониться не было. Камень попал ей точно в затылок. Она вскрикнула и разжала пальцы, сжимавшие веревку. До земли оставалось еще метра четыре. Лот попытался подхватить ее, но сумел лишь немного смягчить падение.

– Он сказал, чтобы ты вел нас в горы, – быстро сказала старшая дочь, коснувшись плеча отца.

– Теперь мы не сможем подняться в горы, – ответил он, поднимая жену на руки. Из рассеченного виска женщины тонкой струйкой сочилась кровь, она была без сознания, но все-таки дышала. – Мы пойдем в холмы.

– Он сказал идти в горы, – упрямо повторила девушка. – А еще Нахор просил передать тебе, что боль нельзя забрать с собой. Только память. Лот посмотрел вверх. Веревка дрогнула, но Нахор так и не появился.

– Он не спустится, – категорично сказала девушка.

– Почему ты так думаешь?

– Если бы он мог спуститься, то не стал бы ничего говорить мне, – ответила она. – Мне показалось, что Нахор заранее знает, чем все закончится. Пойдем…

– Ан-гел, – вдруг прошептала жена Лота, не открывая глаз. – Ангел Господа… Я вижу его…

– Это знак, – сказала девушка. – Мы должны идти в горы. Лот еще раз посмотрел вверх. Ему показалось, что над гребнем стены мелькнула голова и тут же исчезла.

– Нахор! – позвал он. – На-ахор!!! – Веревка вдруг быстро поползла вверх. – Все, – сказал Лот. – Пойдемте. Пошатываясь, прижимая к себе безвольное тело жены, он тяжело побежал к черным громадам гор, очертания которых проступали сквозь лиловую темноту ночи. Нахор видел, как дернулась веревка, и слышал вскрик. Уворачиваясь от камней, словно выплясывая странный дикий танец, он заглянул в провал. Веревка была пуста. Нахор понимал, что ему не спуститься, но теперь он получил возможность защищаться. Метнувшись к ножу, адмиец опустился на колено, ухватился за рукоять, потянул и… в этот момент гладкий булыжник с хрустом врезался ему в висок. Перед глазами у Нахора вспыхнул ярко-желтый огонь, он мгновенно потерял ориентацию и опрокинулся на бок, выпустив рукоять ножа.

– Кто это сделал? – послышался голос священника. – Кто бросил камень?

– Но ты же сказал… – растерянно пробормотал мальчишка.

– Я не сказал убивать его!!! – заорал, багровея от гнева, чернобородый. – Я сказал «взять»! – Он повернулся к одному из спутников, сказал, скрипнув зубами. – Проверь. Тот метнулся к телу Нахора, опустился на колено, принялся ощупывать грудь.

– Остальные сбежали? – спросил у мальчишки жилистый бородач, одергивая пурпурную накидку. Тот испуганно кивнул. – Сколько их?

– Мужчина и три женщины, – ответил юноша. – Одну из женщин я ранил.

– Это хорошо, – пробормотал бородач, глядя мальчишке в глаза. – Значит, им не уйти далеко. Мы их догоним.

– Он мертв, – поднимаясь с колена, сообщил тот, что осматривал Нахора. – Сердце не бьется.

– Ты убил его, – сказал священник мальчишке. – Теперь ступай за ним! Бородач цепко схватил юношу за милоть и вдруг с дикой силой швырнул со стены вниз, на крыши домов. Треск пламени прорезал отчаянный, полный ужаса крик. Размахивающий руками и ногами черный силуэт несколько секунд был виден на фоне огня, затем последовал глухой удар. Трое оставшихся спутников бородатого бесстрастно наблюдали за казнью.

– Как быть с телом? – Один из хасидеев кивнул в сторону мертвого Нахора.

– Отправим его к Господу, – подумав секунду, ответил бородач. – А потом догоним других, сбежавших. – И, повернувшись к мужчинам, молча стоявшим у него за спиной, приказал: – Отнесите тело в Храм и бросьте на жертвенник. Вместо агнца. Те засмеялись, но бородач остро взглянул на них и смех сразу смолк. Тело Нахора схватили за ноги и потащили вниз по лестнице. Мертвый бился окровавленным затылком о ступени, оставляя на белой глине жирный багровый след. Труп втащили в Храм, проволокли через мужской двор и швырнули на жертвенник. Хасидеи остановились, поглядывая на священника и ожидая дальнейших приказаний. Тот неторопливо подошел к умывальнице, омыл руки, повернувшись к спутникам, сказал резко:

– Смойте с рук кровь нечистого, братья. Трое мужчин послушно омыли руки, и бородач кивнул:

– Хорошо. А теперь к воротам. Нам еще предстоит догнать беглецов…

***