Гилгул

— Понятые, — позвал Костя. — Проходите, проходите. И вы, товарищ участковый. Телевизионщики где у нас? Скажите там, что могут тоже зайти. Яркий луч переносного софита вплыл в прихожую. Стало светло, как днем. Замелькали чьи-то ноги. Ноги, ноги, ноги. Провода какие-то.

— Товарищи, — громко объявил Костя. — Человек, лежащий на полу, — известный серийный убийца, которого в народе прозвали Московским Потрошителем. На его счету шесть убитых женщин. Сашей овладела апатия. «Шесть? — вяло подумал он. — Почему шесть? Вроде еще вчера пять было… Откуда же взялась шестая?»

— А как же тот Потрошитель, которого задержали несколько дней назад? — поинтересовалась возбужденно какая-то девица.

— К сожалению, органы правопорядка не застрахованы от ошибок, — обаятельно улыбнулся ей Костя. — Наших сотрудников тоже можно понять. Задержанный полностью соответствовал словесному портрету убийцы. И потом, по воле случая, у него при себе оказался точно такой же нож, как и тот, которым пользовался настоящий Потрошитель. Как видите, мы работаем, признаем ошибки и стараемся их исправлять. Дышать было неудобно, при каждом выдохе из сломанного носа вылетали кровавые пузыри. Саша повернул голову и увидел, как оперативник, словно бы случайно, между делом, провел рукой по обтянутой голубой джинсой спортивной корреспондентской заднице, на мгновение жадно сжав ягодицу пальцами. Девица не отодвинулась, не отстранилась, не возмутилась даже.

— Итак, товарищи, — громогласно объявил Костя, убирая руку с корреспондентской «джинсы», — можно приступать к обыску и составлению протокола. Так, вы, товарищи понятые, сразу пройдите к вешалке. Лейтенант, зафиксируй пальто. Да, темные пятна, похожие на кровь. И на экспертизу пальтишко. Пусть установят группу, резус-фактор, все, как положено. Саша сплюнул кровь. Он лежал и слушал, как громят его квартиру. Бесцеремонно переворачивают ящики стола, выбрасывают книги с полок, перетряхивают вещи. Вот нашли окровавленную рубашку в ванной. «Снимайте, снимайте, ничего страшного… Так, на рубашке пятна бурого цвета, похожие на кровь. Распишитесь вот тут и вот тут еще». Запястья болели, и Саша попытался пошевелить руками.

— Товарищ капитан, — позвал стоящий над ним сержант. — У него в рукаве рубашки что-то.

— Ну-ка, ну-ка, — с любопытством сказал Костя. — Что у нас тут? — Саша почувствовал, как ему приподнимают рукав. Оперативник присвистнул, сказал тихонько Саше: — Попробуй, расскажи кому-нибудь, что это не ты их резал, — и тут же громко, весело: — Сержант, как же ты такое богатство пропустил, когда наручники застегивал?

— Да черт его знает, тарищ капитан.

— Только и слышишь от вас, «черт его знает» да «черт его знает». Так, понятые, пройдите сюда, пожалуйста. Лейтенант, зафиксируй в протоколе. Фотограф! Где фотограф? Махотин! Где здесь? Сюда иди. Снимай крупным планом и привязочку по масштабу сделай. Значит так, пиши, лейтенант: «Под рукавом рубашки задержанного обнаружен брючный ремень, кожаный, черного цвета, обернутый три раза вокруг запястья и продетый через пряжку из металла белого цвета, похожего на сталь. Под ремнем нож… значит, кухонный нож английского производства». Остальное — параметры клинка, фирму, все такое — сам допишешь. Мы пока продолжим. Время-то уже позднее. Костя поднялся, и Саша услышал, как оперативник, опять же между прочим, шепнул корреспондентке: «А что вы после съемки-то делаете?» и снова огладил ее спортивные ягодицы. Сашу подняли, не особенно ласково, едва не вывернув из суставов руки, прижали лбом к стене, уперлись стволом автомата в спину, обыскали. Оружия не нашли. Денег, понятное дело, тоже. Но кто-то стал на двести долларов и пятьсот рублей богаче. Зато притиснутый к стене Саша увидел, как прошедший в кухню Костя деловито достает из кармана пакет, укладывает в него «Благовествование» и засовывает себе под пальто.

— Книга, — прохрипел Саша. — Не трогай книгу!

— Что? — Костя обернулся. — Какую книгу? — И обратился к понятым и телевизионной группе: — Товарищи, пройдите в комнату, пожалуйста. Зафиксируйте там все. И внимательно смотрите, а то как бы наши снова не оплошали, — и засмеялся. Ну ни дать ни взять друг и брат. Понятые и телевизионщики стадом протопали в комнату. Костя же вышел в прихожую, прикрыл за собой дверь. Обернулся и без замаха, но очень сильно ударил Сашу под ребра. Тот охнул, упал на колени и тут же получил по физиономии.

— Будешь орать, правдолюб обос…ый, убью, — спокойно заявил Костя и скомандовал автоматчику: — Подними его, сержант. А то упадет еще. Придется снова поднимать. А он опять упадет. Что-то плохо его ноги держат. А с виду такой здоровый.

— Понял, тарищ капитан, — весело откликнулся тот. — Так точно, с виду здоровый, а падает се ремя.

— Вот ты и присмотри за ним. В случае чего, подняться помоги. А я пока в туалет схожу. Не стоять же тут. Костя ушел в туалет. Минут пять он сливал воду, а когда появился снова, у Саши таинственным образом оказалась рассечена бровь и отбиты почки. Да еще вроде ребро то ли сломано, то ли просто треснуло.