Гималайский зигзаг

— Знаете, я всю жизнь мечтал о таком заказе! Пожалуй, я даже не возьму с вас денег. Ни с вас, ни с мистера Ди. После такого и на покой пора! Ваш йети станет моей лебединой песней…

Внезапно Элизабет захотелось показать старичку Бивень — или хотя бы рассказать о нем.

«Ладно, — решила она. — В другой раз…»

Спустя неделю мисс МакДугал набрала номер телефона Джункоффски и договорилась о встрече. Чучело уже было готово. Старичок-лавочник действительно оказался неплохим таксидермистом, к тому же индийские мастера не подвели — бережно сняли и сохранили шкуру, пропитав ее специальными, одним им ведомыми составами (что в свое время стоило Элизабет сотни фунтов, из которых, как она подозревала, половину забрал себе доблестный Лал Сингх, курировавший эту операцию.) Чучельнику оставалось лишь восстановить облик йети по старинным описаниям и фотографиям. Договорились, что торговец к условленному времени привезет заказ прямо в особняк русского богача.

До встречи оставалось еще два часа, и девушка решила пройтись пешком. По пути ей попалась кондитерская, над входом которой красовалась вывеска, изображавшая бога Ганешу, поедающего сладости. Не выдержав искушения, мисс МакДугал спустилась по ступенькам в полуподвальное помещение, где было неожиданно чисто и уютно.

Из-за прилавка выскочил улыбающийся индиец.

— Рад вас видеть, мэм, в заведении «У Ганеши». Уверяю, у нас вам понравится. Леди любит индийскую кухню? О, я вижу, что вы тонкий знаток. И, наверное, недавно из Индии?

— Откуда вы знаете? — поразилась девушка.

— У леди такой загар, такой загар! Получить подобный можно только под индийским солнцем. Итак, будете что-то заказывать?

Бетси несколько мгновений колебалась, а затем решилась:

— У вас есть… модака?

Лицо индийца вытянулось от удивления.

— Но, мэм… Модака? Почему именно модака? У нас есть множество других, самых разнообразных сладостей…

— Так, значит, у вас нет модаки? Кондитер виновато развел руками.

— Ну и ладно! — решительно тряхнула головой Бетси и повернулась, чтобы уйти.

Индиец еще долго провожал ее удивленным взглядом.

— Модака. Это надо же, модака! — твердил он себе под нос…

* * *

— …А-а, вот и наша прекрасная странница! — расцвел мистер Джункоффски. — Наша… э-э-э… Аталанта-охотница!..

Девушка увернулась от его рук, но русский не стал обижаться.

Старый чучельник был уже здесь с творением рук своих, которое стояло у окна, накрытое черным пледом.

— Ну… э-э-э.,. показывайте, что у вас там! — нетерпеливо поторопил хозяин, теребя левый ус.

Мастер сдернул покрывало.

…Грозный царь Гималаев казался живым. То ли таксидермисту удалось удачно подобрать стекла для глаз чучела, то ли душа старого ракшаса была все еще где-то близко…

Элизабет стало не по себе. Ей вспомнилась охота на седого великана, и девушка вновь пожалела уникальное животное. Хотя после разговоров с Амодой она уже не знала, можно ли с полным основанием считать старого йети «животным». Пастух терпеливо объяснил ей, что убийство ракшаса в принципе не было преступлением против живого существа, наоборот, они проявили акт милосердия, освободив мятущуюся, исстрадавшуюся душу…

Мисс МакДугал не верила в ракшасов. И легче ей от того не становилось.

— Ну, дорогая леди, — не проговорил — пропел наконец-то обретший речь Джункоффски. — Не знаю, чем и… э-э-э… отблагодарить вас!..

— Чек перешлете по почте! — отрезала мисс МакДугал. — А чем отблагодарить… Мне бы хотелось, чтобы вы никогда больше не появлялись в моей жизни. Слышите, никогда!

…Развернулась на каблуках и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

Мужчины переглянулись.

— Эх, молодость, молодость! — улыбнулся старик-чучельник. — Горяча!

— Э-э-э… ничего! — уже без всякой улыбки проговорил Джункоффски. — Остудим, дайте срок!

* * *

Гуляла вволю, снимала пенки,

Сейчас поставят девчонку к стенке.В лицо — прикладом, к виску — наган.Лети на небо, мой шарабан!

Сегодня у Виктора Афанасьевичи Сипягина было отменное настроение.

— …Ширер! Ширер! — укоризненно молвил он. — Изволь не беспокоить гостя!

— Но он мне совсем не мешает, Виктор Афанасьевич, — улыбнулся Мочалка Перси, поглаживая разнежившегося скотчтерьера, твердо решившего весь этот вечер провести на коленях у афроамериканца.

Собака открыла левый глаз, прислушалась и, сообразив, что можно лежать дальше, удовлетворенно вздохнула.

— И все же, батенька, вы излишне рисковали!

— А что было делать? — осторожно, дабы не потревожить Ширера, развел руками Мочалка. — Ведь в наши планы не входило, чтобы мисс МакДугал оторвали голову? И вообще, я действовал в пределах необходимой самообороны, меня даже в полиции поблагодарили. Спас гостью Сринагара!

…Если бы верные друзья Покровский-Бумба и Миша Гурфинкель узрели бы сейчас своего бесшабашного спутника, то не поверили бы своим глазам. Исчезло нелепое тряпье и еще более нелепые дреды. На Мочалке, то есть, конечно, на мистере Лоуренсе, ладно сидел дорогой костюм-тройка, аккуратно уложенные волосы были забраны в изящный пони-тейл, да и вообще…