Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна

А если он поймет, что, в принципе, можно и не связывать себя обязательствами, весело проводя при этом время, сколько ни в чем не повинных женщин глубоко обнесчастит он сам?

Какую цену допустимо заплатить за его благополучие, а какая будет чрезмерной?

Что вообще мы знаем о благополучии другого человека, пусть даже собственного ребенка?

И еще одно: а если это любовь? Ну вдруг? Один шанс на тысячу?

Во всяком споре, во всякой судьбе любовь — это аргумент, с которым надо считаться. Делать сноски, ссылки и оговорки. Да, жизнь сурова, у нее свои законы и своя логика; за преступлением следует наказание, за ошибкой — воздаяние; кто со своим уставом в мир придет, тот от устава и погибнет. Но помимо законов существуют еще поправки к законам. Главная среди которых — любовь.

Обидно, когда от наивных детских романов через цепочку разочарований мы приходим к мысли, что никакой любви нет, а есть удачно либо неудачно сложившаяся семейная жизнь, есть покой, привычка, стабильность, комфорт. Это все-таки плебейская философия. А так хочется вырастить аристократа…

Сегодня мне кажется, что я желаю своему ребенку большой любви. Но когда он, ребенок, у меня наконец появится, вполне вероятно, я засомневаюсь. Для большой любви нужны большие силы, иначе она может сломать человека. И уже сейчас я понимаю, как трудно позволить детям прожить их собственную жизнь. Самим совершить все положенные ошибки и самим из них выпутаться. Помочь мальчику стать мужчиной, а девочке — женщиной. Не предлагая им ничего, кроме поддержки в любых ситуациях.

Когда-нибудь (желательно пораньше) я объясню своему сыну, что любовь приходит под разными обличьями и не всегда распознается с первого взгляда. Что она бывает весенней, летней, даже осенней, а какая из них в итоге определит его судьбу, он узнает еще не скоро… Не торопись жертвовать собой и постарайся причинять минимум боли своим женщинам. Помни, что любовь, испугавшаяся испытаний, — это не любовь. И хотя жизнь больше любви, все-таки ничего важнее и интереснее в жизни нет…

Я скажу ему, что секс — величайшее удовольствие, если только люди не заблуждаются относительно намерений друг друга. Что никакую ответственность не надо взваливать на себя раньше времени. Что брачные узы предполагают взаимную верность и без нее теряют смысл. Что, в конце концов, он по праву мужчины может сам принимать решения. А я люблю его и буду любить всегда…

Да, пункт, касающийся презервативов, остается в силе.

_____

СЛУЖЕБНЫЙ РОМАН

«На работе мужчин и женщин нет, — давно пытается уверить меня один сослуживец. — На работе все — коллеги…» Если только он не кривит душой (а я подозреваю, что кривит), ему можно искренне позавидовать. Бесполое зрение, то есть взгляд, не различающий сексуальную принадлежность соседа, — качество весьма выгодное. Особенно при условии избирательности. С девяти утра сидишь в офисе — женщин в упор не видишь. В восемнадцать ноль-ноль вышел на улицу и превратился в мачо. Бывает такое? Он (сослуживец) уверен, что бывает. Лично я сомневаюсь.

Мне известен ряд людей, уважаемых и высокопоставленных, которые знают за собой слабость к прекрасному полу и сознательно набирают рабочее окружение из дам нейтральной внешности, среднестаршего возраста. При таком раскладе на множество плюсов не приходится ни единого минуса. Гарем предан своему господину, яростно ревнует его ко всякой более или менее симпатичной пришлой особе, коллективно сочиняет стихи к юбилеям и дарит трогательные сувениры. Вдобавок, указанные дамы совершенно безопасны. Нет соблазна — нет греха. А безгрешному человеку жить намного проще. Хотя и гораздо скучнее.

В принципе, служебный роман — великолепная вещь. Он преображает рутину буден в искрометный, ликующий праздник, и кажется, что от наших счастливых глаз сияет весь офис. «Участников» служебного романа видно издалека — никто другой не прихорашивается в семь утра, словно на вечеринку, не бегает по лестницам на умопомрачительных шпильках, не благоухает парфюмом на пять этажей. И ни у кого во время скучных совещаний, планерок, летучек не блуждает по лицу такая до подлости потусторонняя улыбка.

Если человек ждет трель будильника, и вскакивает как заводной, и мчится на работу сломя голову — значит, сто пудов, его закрутил служебный роман. Энтузиазм трудоголика никогда не сравнится с энтузиазмом любовника.

Но с другой стороны, при таких делах… Забота номер один — конспирация. Хотя от людей на работе не спрячешься, и всякая нежная страсть становится достоянием общественности в среднем через сутки после зарождения (скорость стука превышает скорость звука), но соблюдать приличия, чтобы случайный посетитель не вылетал из кабинета как ошпаренный, все-таки приходится. Если внутренняя корпоративная субординация достаточно строга, надо еще тщательно фильтровать «ты» и «вы».