Гимн настоящей стерве, или Я у себя одна

Фильм Гибсона смотришь отчасти так, как первоклашки смотрели «Чапаева», — яростно болея за «наших». Когда раздаются разумные протестующие голоса в синедрионе, когда Пилат выводит Христа к народу со словами: «Никакой вины не нахожу в нем», и порочно-приторный полудурок Ирод со смехом отказывается судить Галилеянина, и уголовник Варавва, конечно, не ждет для себя пощады, — ты вопреки всему надеешься, что все обойдется. Такова дурацкая человеческая наивность. Только Он знает, что ничего не обойдется, что продуман распорядок действий и неотвратим конец пути. Потому что, если обойдется, то ничего и не будет. А все, кто важничает своими главными ролями — Пилат или Каиафа — на самом деле лишь третьи подползающие в пятом составе. Впрочем, это уже, конечно, моя собственная мысль. Опять, увы, не очень христианская…

35-летний Джеймс Кэвизел прелестен. Я имею в виду те минутные ретроспекции, которыми Гибсон великодушно прерывает течение «Страстей…», чтобы зритель не задохнулся от горя. Иисус — красивый, улыбчивый парень, собственным весом испытывает прочность только что сколоченного стола… Иисус невыразимо обаятельный, простой, мужественный и нежный, дает заповедь: «Любите врагов своих», и если ее трудно выполнить, то поверить Ему не стоит никакого труда. К Нему тянешься всем сердцем.

Я благодарна Гибсону за то, что лично меня он нагрузил болью, в которой так нуждаешься на Страстной неделе и которую просто неоткуда черпать, кроме твоих собственных внутренних источников. Что значит сегодня — быть христианкой? Стоять в платке со свечкой? Унизительная малость. Держать пост? Для этого нужно уловить связь между душой и котлетой, что мне никак не удается. Возлюбить врагов — бремя неподъемное. Да ладно врагов — вот этих всех, которые мешают, достают, подрезают… Пока мимо. Не получается пока. Спасибо Гибсону за то, что он ткнул меня носом во все, что у меня не получается.

Я очень боялась, что в «Страстях Христовых» не будет Воскресения. Говорили ведь: последние двенадцать часов земной жизни Христа. Оказалось — двенадцать часов страстей и еще те несколько минут, когда отвалился огромный камень, и под теплым ветром заколыхалась сброшенная плащаница. Христос воскрес.

Воистину воскрес.

_____

Иногда женщина, которая пишет, устает. Иногда, по-видимому, устают и те, кто читает… Вы добрались до середины книги? Спасибо. Сейчас мы возвратимся на столбовую дорогу, но, поверьте, «налево» сходили не по причине пустого авторского тщеславия.