Гимназия Царима

Нервный озноб и головокружение — вот до какого состояния я себя довела подобными размышлениями. И вечером, ожидая возвращения отца, весь день занимавшегося делами в городе, я не находила себе места. Однако добил меня неожиданный подарок.

Черный лебедь влетел в окно, покружил под потолком и уронил на пол длинную коробку. Я отшатнулась от нее, словно от ядовитой Архъаны. Черные блестки переливались и сверкали, а ленты развязались сами. Крышка отскочила в сторону, и воздух наполнил приятный аромат. Нежный цветочек покачивался на тонком стебле, поражая своей хрупкостью и красотой, а я снова начала трястись и закрылась руками, будто вот-вот ожидала услышать свист отравленных шипов.

Все повторяется! Высшие силы! Повторяется! Он найдет способ, как обмануть всех, как обмануть саму жизнь! И обыграет, вновь обыграет! Астаил уже начал свое представление.

Со всех ног я помчалась в кабинет отца и, ворвавшись туда, принялась рыться в документах. На столе их была целая кипа, но разобраться в чем суть я смогла, лишь пересмотрев не менее полусотни различных бумаг. Первым попался на глаза экземпляр уже знакомого мне закона, отпечатанного на бумаге, которую невозможно подделать. Она искрила под пальцами, а магический оттиск герба Кенигхэма переливался в уголке. Одно лишь отличие: его только собирались принять, и подписей внизу не было. Он пока находился на рассмотрении в Сенате. Закон о владении землей с полезными ископаемыми. А вот под ним обнаружился вексель. Трясущимися руками схватила его и принялась читать. Согласно бумаге, папа совместно с Орселем вложился в какие-то копи. Сумма вклада потрясала воображение и была одинаковой у обоих вкладчиков. Пытаясь дотянуться дрожащей рукой к графину с водой, я смахнула с края стола газету. Присела на корточки, попыталась поднять развернутый лист и выронила графин. Вся бумага мигом промокла, и на месте статьи, рассказывающей о банкротстве горнодобывающей компании, расползлось темное пятно.

О!

Я уронила голову на руки. Перед глазами рисовалась картина, как Орсель провел папу. Сперва убедил в необходимости вложиться куда-то кроме рудников, что было логичным и оправданным поступком в преддверии принятия подобного закона. Опять же, вращаясь в кругах власти, где обсуждались различные законопроекты, Астаил был настоящим кладезем информации. Естественно, и данные о различных компаниях ему было проще получить, а чтобы поймать отца на крючок, он пожертвовал огромной суммой. Сенатора даже не в чем было упрекнуть, разве только в том, что информаторы его провели и он оказался пострадавшей стороной. Только я понимала: Орсель нарочно пошел на подобный шаг, желая, проиграв одну битву, победить в войне.

Чего же теперь Астаил мог потребовать — в частности, от меня — ради спасения семьи? Того же, что и в прошлый раз. Прикрыв глаза, словно наяву услышала его голос: «Я могу гарантировать, что закон не примут, но вы должны согласиться на мое предложение».

Светлые силы! Что же мне придумать, как опередить его? Сбежать и спрятаться? В таком состоянии я далеко не уйду, да и папа все сыскные службы поднимет на ноги. Ведь пока мы еще не разорены, денег на поиски хватит.

Я пришла в такое дикое волнение, что почти уверовала во всемогущество сенатора и приписывала ему сверхъестественные магические способности. Пальцы тряслись, по щекам текли слезы.

— Маришка!

Дернулась всем телом от неожиданности и страха, хотя голос звал тихо и спокойно.

— Арис!

Олайош, неслышно вошедший в комнату, явно не ожидал, что я резко вскочу на ноги и кинусь ему на грудь.

— Арис! Арис!

— Девочка, что ты… Где-то болит? Плохо тебе?

Я ревела и ревела. Аллар пытался сперва объясниться: «Получил послание, приехал, слуга впустил в дом, тебя нет нигде, стали искать, а тут вдруг…» Он сам себя оборвал на полуслове, обнял крепко и держал до тех пор, пока всхлипы не стали реже и истерика не пошла на убыль. Усадив на диван и тихонько поглаживая мои руки, он заглянул в заплаканные глаза:

— Ну, что у тебя случилось? Рыдаешь, будто весь мир рухнул.

Рухнул, мой мир рухнул. Я Эсташа потеряла, а судьба взамен подкинула Астаила.

— Девочка, не молчи. Ну чем могу помочь? Скажи хоть что-то!

Я подняла голову, долго-долго смотрела на него, и когда в голове окончательно оформилась мысль, единственная показавшаяся правильной и по-настоящему спасительной для всех нас, я наконец решилась:

— Женитесь на мне, арис, — прошептала я.

— Что? — Полное недоумение высветилось в глазах Олайоша, морщинки прочертили высокий лоб.

А я вместо ответа, чувствуя, как снова начинают мелко дрожать руки, встала на колени и изо всех сил обняла ноги наставника:

— Помогите! Женитесь на мне, арис.

В тревоге Аллар смотрел на опущенную голову плачущей девушки, растерянно поглаживал растрепавшиеся волосы и слушал сумбурные объяснения. Сперва совсем ничего не мог понять, а после принялся выстраивать общую картину по обрывкам фраз.