Гимназист

— Большое количество. Для многих, в особенности для тех, кто выгребает со своих уделов все соки, это сродни разорению. Лишение земли. Принудительная продажа части земель. Неимение больше возможности продажи крепостных, а также их покупки. А наделение людей юридическим правом и защитой, может положить, хоть и не полностью, конец их бесчинствам и насилию над крепостными. Да и мысль, что придётся платить деньги за труд на своих землях, приводит их в гнев и ужас.

Как нам стало известно несколько очень влиятельных дворян, в числе которых есть даже князья имперской крови, готовят после принятия манифеста волну бунтов и беспорядков крестьян на базе тайных обществ. Дабы на этом фоне отменить принятое решение, а так же убрать с дороги неугодных аристократов. Ну и естественно пошатнуть власть императора, и его рода.

Ходит слух, что Император хочет вернуть в Петербург дворянские рода, что сейчас в опале после Остроговской смуты. Дабы заручиться их силой и поддержкой в случае чего. С ними, как нам известно, уже ведётся определённая работа.

К тому же наблюдается резкий всплеск активности подпольной организации клан Люди Анархии. Как нам стало известно, они настолько окрепли и продвинулись в своей организационной работе, что уже проникли во многие учреждения и даже гимназии.

— Мне пока нет дела до этих людей, — отмахнулась Мария Павловна. — Что удалось выяснить по делу моего крестника?

Пожилой мужчина встал со стула и размял затёкшие ноги.

— Все, так как вы и думали княжна. Это дело рук князя Мельникова. Муж матери Николая решил не ждать до окончания учёбы пасынка, и подстраховаться, дабы не отдавать обратно все, что он прибрал на время несовершеннолетия у вашего крестника.

Нанял он людей, как мы выяснили из клана Красных полей. А они пока ждали свою цель, ещё пощипали местный люд. На данный момент Мельников затаится.

— Мы тоже должны пока выждать паузу. Хотя так хочется оторвать голову этому мусору в княжеском облачении. — Отстранённо протянула Мария Павловна.

— Как пожелает княжна. — Поклонился граф.

— А что насчёт Оражена? — Переключилась женщина на новую тему разговора.

Роман Алексеевич вновь присел на стул, и закинул ногу на ногу.

— Мы проверили вашу наводку по тайной канцелярии. Оражен действительно завербован. Однако его забраковали, и его личное дело дальше комиссии не пошло. В доступе ему отказано, а сам он для них стал неким приобретением, с которым не знают что делать. Думаю, когда понадобится, его разменяют в темную, дабы спутать чьи-то карты. На данном этапе его дело в архиве. Какие по нему будут распоряжения?

— Как какие? — улыбнулась добродушной улыбкой Мария Павловна. — Мальчика надо вызволять. Он вскоре станет весьма непоколебимой колонной, и я хочу, чтобы эта колонна держала свод Николая. Особенно когда грянут перемены в империи.

Когда большая перемена закончилась, я как все учащиеся вернулся в класс, чему был весьма рад.

Всю прогулку я только и делал, что делал вид, словно не понимаю жестов и намёков девушек выражающие их намерения сблизиться со мной ещё ближе.

Всех дальше в своих намёках зашла Катерина. Девушка, весьма умело выбрав время, запнулась и повалилась в мою сторону, буквально упав мне в руки.

А потом, сетуя на головокружение ещё с полминуты провела в моих не до объятьях, старательно трясь об меня своей грудью.

Тогда я невольно вспомнил слова Николая, о его желании стать хоть на месяц гимназистом. От чего пока я придерживал Катерину, моя рука так же словно невзначай мимолётно провела исследование упругих ягодиц девушки.

Это конечно не осталось незамеченным, от чего гимназистка лукаво мне улыбнулась и, отстраняясь, выразила своё желание после окончания уроков продолжить нашу прогулку.

Я же уклончиво ни сказал не да, ни нет, после чего покинул общество девушек.

Уроки пролетали один за другим, а так как на сегодня у меня были только умственные занятия без уроков связанных с родовым даром и прочим, я решил после окончания учебного дня самостоятельно потренироваться вдали от суетливых гимназистов.

Пока шли уроки и короткие перемены, я наблюдал за людьми, и подмечал, что уже не было той первичной неловкости между парнями и девушками, а также я подмечал огромное количество видимых синяков и ссадин на гимназистах.

К тому же мной были отмечены уже практически сформировавшиеся компании и группы в основном по социальному статусу, либо по принципу силовой основы коллектива в окружении более слабых приспешников.

Когда последний урок кончился, я неспешно покинул учебный класс, и направился на выход.

Уже смеркалось, а лёгкая изморось не располагала для размеренных прогулок по аллеям Николаевской гимназии.

Но стоило мне дойти до центрального здания Гимназии, как меня окликнули со стороны беседок.

Я остановился и, повернувшись на голос, увидел, как ко мне приближалась Мария Павловна в обществе бравого усатого мужчины в сером костюме.

— Григорий Александрович, — улыбаясь, подошла ко мне княжна. — Рада, что не пришлось вас долго искать.

Я поклонился, как подобало этикету.

— Ваша светлость.